Образ Юпитера в пьесе Ж.П. Сартра "Мухи"

ОБРАЗ ЮПИТЕРА В ПЬЕСЕ Ж.-П.САРТРА «МУХИ»

Введение

Жан Поль Сартр (1905-1980 гг.) ― французский писатель, философ и публицист, глава французского экзистенциализма. Центральными темами его творчества стали свобода, неразрывно связанная с ней ответственность и их поиск, одиночество, абсурдность бытия.

Работы Сартра как философские, так и литературные, начиная с романа «Тошнота» (1938), пропитаны идеями экзистенциализма.

Особую популярность писателю принесли его драматургические произведения, одним из которых стала пьеса «Мухи», написанная в 1943 году.

В основе сюжета лежит греческий миф о сыне царя Агамемнона Оресте, решившего отомстить за убийство отца своей матери Клитемнестре и её любовнику Эгисфу, занявшему трон. Но в отличие от мифа в пьесе присутствует ещё один важный, если не сказать главный персонаж – бог Юпитер.

Следуя канону, логичнее было бы вписать в повествование бога Аполлона, но Сартр этого не сделал. Так, очевидно, что образ Юпитера был выбран не случайно.

Образ Юпитера в пьесе «Мухи»

Юпитер у Сартра не имеет ничего общего с древнеримским богом неба и дневного света, отцом всех богов, верховным божеством. Здесь он ни кто иной, как Сатана. И подтверждение этого легко найти в тексте пьесы.

 В самом начале пьесы, в первой же ремарке дается следующее описание места действия: «Площадь в Аргосе. Статуя Юпитера, бога мух и смерти. Глаза белые, лицо вымазано кровью». Даже если не знать, что в древности Юпитер (в греческой мифологии – Зевс) был известен под именем Мийодес, «отвратитель мух», и что к нему взывали жертвы мировой эпидемии, надеясь, что он избавит от мучений, возникает чувство резонанса. Вымазанное кровью лицо никак не вяжется с образом верховного бога Олимпа, богом мудрости и справедливости. Юпитер Сартра наслаждается людским страхом, желает их покаяния; он не становится спасителем, а наоборот насылает на город мух. Важно отметить, что в христианстве и иудаизме мух насылал Сатана. У древних иудеев «Повелителем мух» навали Вельзевула.

Так же показательна ремарка второй картины второго акта: «Тронный зал. Статуя Юпитера, жуткая, окровавленная». Она подчеркивает уже отмеченный контраст бога Сартра с каноничными образами великодушных богов-миротворцев разных культур. К тому же в пьесе постоянно мелькает статуя Юпитера, а в христианстве идолопоклонство считается поклонением демонам.

 В первом акте во время разговора с Орестом Юпитер говорит, что «в страхе крепость» подлинной набожности: «Здешние жители большие грешники, но они вступили на путь искупления. <…> отнеситесь с уважением к мукам, которые они на себя приняли <…> если хоть на мгновение оторвете от угрызений совести, грехи облепят их, как застывшее сало. Совесть у них нечиста, им страшно, а запах страха, нечистой совести услаждает обоняние богов. Да, эти жалкие души богам по вкусу». Эта речь не похожа на речь милостивого бога. Такие слова, скорее, принадлежат Дьяволу, который с упоением наблюдает за страданиями людей, а описанная картина вечных мук ассоциируется исключительно с Преисподней.

Вскоре эту мысль озвучивает сам автор голосом сестры Ореста Электры, выбрасывающей помои на статую Юпитера: «Паскуда! Можешь пялить на меня сколько хочешь свои бельма, не испугаешь <…> бог мертвецов». Трудно не составить логическую цепочку: бог мертвецов – властитель подземного мира – Сатана.

Когда Юпитер приходит к Эгисфу, в тронном зале он видит собственную окровавленную статую: «Это я? <…> Мать ты моя, до чего ж я уродлив! Не очень-то они должны меня любить.

Эгисф: Они вас страшатся.

Юпитер: Прекрасно. Любовь мне ни к чему».