Инсценирование дневниковой прозы

Факультет мастерства сценических постановок

Кафедра театрального искусства

Магистерская диссертация

        «Инсценирование дневниковой прозы»        

Выполнил студент 2-го курса,

направление подготовки 52.04.03 Театральное искусство,

квалификация «Магистр»,

магистерская программа «Проектирование спектакля»

Федорова Анастасия Александровна

Руководитель работы –

И.С.Цимбал,

Кандидат искусствоведения

Рецензент – И.И.Бойкова,

Кандидат искусствоведения

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА I. Введение. Дневник: к истории жанра………… …….……………..2

ГЛАВА II. Проблемы типологии жанра. Проблемы инсценирования дневниковой прозы………………………………………………………….…..31

ГЛАВА III. Особенности сценического воплощения дневниковой прозы. Заключение……………………………………………………………………….61

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ………………………………………………........70

ПРИЛОЖЕНИЕ.  «Дневник. Kto pyta nie błądzi». Текст пьесы……………..72

Глава I. Введение. Дневник: к истории жанра.

«Герой нового «Дон Кихота» звался бы уже не Дон Кихот, а Сервантес».
Роберт Вальзер

Жанр дневника в литературе и, в частности, в драматургии – тема, которой посвящено достаточно много исследований; и все же эта тема остается не до конца освещенной. В наше время, когда личности человека (будь он персонажем произведения или реально существовавшей персоной) уделяется особое внимание, когда после долго звучавших «мы» и «они» в поле зрения снова возвращается исключительное «я», дневник становится все более востребованным жанром, разрабатываемом в литературе, театре, кино. Поэтому представляется небезынтересным обратиться к вопросу возникновения и становления жанра, к его природе и тем возможностям, что он открывает не только для исследователей (литературоведов и историков), но и для практиков (прозаиков и драматургов).

Первая глава данной диссертации посвящена, в частности, истории возникновения жанра. Однако стоит уточнить, что, несмотря на замечательные исследования в этой области, остается достаточно много «белых пятен» в истории развития дневниковой прозы. Поэтому мы остановимся на особо значимых этапах, обращаясь к тем произведениям, что представляются наиболее убедительными в качестве примеров. (Стоит заметить, что речь пойдет в первую очередь о записных дневниках, а ведь фиксация подневных событий и переживаний может быть чрезвычайно разнообразной. Вспомним, к примеру, юношеский альбом О.А.Кипренского, художественный дневник Пикассо или «Времена года» П.И.Чайковского. Но подобные произведения мы оставляем в распоряжении исследователям других областей искусства).

История жанра «дневника» или «дневниковых записей» крайне сложна и запутана в связи с тем, что сам генезис этого жанра неоднозначен. К истокам дневникового жанра можно отнести как официальные документы, так и произведения литературных форм. Главное, в чем сходятся исследователи – дневник происходит из «сферы автобиографического», и «его основной метод – составление документальной (точнее - автодокументальной) последовательности»^[1] по хронологическому принципу.

По своим формальным признакам дневник, безусловно, родственен именно документам и отчетам. В этом отношении его история восходит к древности: отчеты о текущих событиях велись еще при штабе Александра Македонского и назывались «эфемеридами». Также со времен Платона были известны гипомнемы – отчеты частного или официального характера. Однако суть дневникового жанра – записи человека, обращенные к самому себе и потому имеющие искренний, зачастую интимный характер, скорее роднят эти произведения с таким литературным образцом поздней античности, как «Размышления» Марка Аврелия (70-е годы II в. н.э.). Само начало этого литературного памятника отсылает нас ко многим дневникам гораздо более поздних периодов. Благодарение автором богов за людей, которые его окружают, и практически составление списка тех личностных качеств, которые он перенял (и которые хотел бы перенять) у этих благородных людей достаточно традиционны для классического дневника. В непосредственно дневниковых образцах, появляющихся века спустя, очень часто можно обнаружить и составление автопортрета, и осмысление и фиксирование автором своих нравственных ориентиров, и размышления на самые разные темы, часто носящие лирический характер – все это присуще и сочинению Марка Аврелия. Подтверждает родство «Размышлений» и дневников исследователь О.Г.Егоров: «Прообразом дневника были «Размышления» Марка Аврелия. С.Котляревкий писал о них: “Мы имеем своеобразный дневник – не внешних событий, а мыслей и настроений, более важных в глазах автора, чем внешние события”»^[2]. Наряду с «Размышлениями», к истокам дневников мы можем отнести «Исповедь» Августина Блаженного (около 397 - 398 г. н.э.), во многом по тем же признакам. «Исповедь» считается первой развернутой автобиографией в европейской литературе, это произведение сложно переоценить в истории мемуарного жанра, однако и для дневников оно является важным не только в связи с их принадлежностью к автобиографической литературе. В «Исповеди» Августин Аврелий обращается, пожалуй, к самому конкретному и самому абстрактному адресату из всех возможных – к Богу. Это обращение, сохраняющееся во всех тринадцати сочинениях Августина, в какой-то мере сближает произведение и с эпистолярным жанром. Но что интересно, по Августину Бог есть и в самом авторе, и является его создателем и, конечно, знает его историю, душу и помыслы. Поэтому автором ставятся вопросы: кому я это пишу и зачем? Большинство дневников, созданных на протяжении письменной истории человечества, содержат в себе два этих вопроса в том или ином виде. И, хотя Августин подразумевает читателей, в первую очередь он обращается к Богу и к себе самому. Кроме того, в сочинениях осмысляется природа таких категорий, как время и память – двух основополагающих понятий дневниковой прозы: «Часто само время является объектом философского осмысления автора. От характера понимания автором сущности категорий времени и пространства зависит их форма, воплощенная в организации записей»^[3]. При этом «исповедальность» остается все же главной объединяющей произведения Августина и возникших много позднее дневников: «О своих чувствах исповедуемся мы, говоря Тебе о своих страданиях и милостях Твоих» (Книга 11, глава 1). Утверждать, что ведение дневника в какой-то момент послужило заменой исповеди или молитве, то есть беседе с Богом, - несколько радикально. Однако стоит заметить, что дневниковая проза становилась особенно популярной в кризисные периоды истории человечества или жизни отдельного человека, когда идея связи с Богом если и не ставилась под сомнение, то преодолевала серьезные испытания. Человек, неуверенный в том, кого теперь можно было посвятить в свои сокровенные мысли, обращался к бумаге (которая, как известно, не краснеет) и находил собеседника в себе самом. «Литературный дневник с такими его свойствами, как интимность, камерность, <…> сродни церковной исповеди и психоанализу» - говорится о природе этого жанра^[4]. Поэтому мы с уверенностью можем отнести «Размышления» и «Исповедь» к прародителям дневника, отмечая при этом, что «жанровой целостности», сформировавшейся гораздо позднее, эти произведения не образуют^[5].