История христианства

         26 сентября — день рождения Хайдеггера. Хайдеггер — вероятно, величайший философ западной мысли, можно почти с уверенностью говорить о том, что он «обошел» и Платона с Аристотелем, и Канта с Гегелем. Поэтому выработать отношение к Хайдеггеру — важная задача современной христианской мысли.

И для начала: Хайдеггер причислялся к христианству? Одни полагают его криптокатоликом, остальные — конкретным безбожником (а еще: язычником, дзен-буддистом и так далее. и так далее. Благочестивая проблема наличествует у Хайдеггера — но как её христиански осмыслить? Хайдеггеровская «критика онтотеологии» употребляется незамедлительно будто первостепеннейшее приспособление оценки христианства — с одной стороны, с другой — тенденцию Хайдеггера темпераментно употребляется сегодняшними христианскими мыслителями. Поглядим же, как они её используют. 

В ХХ столетье античные изображения о Создателе будто о высшем бытии, духовном и потустороннем, абсолюте сиречь базе существования не касаясь частностей становятся в совершенном кризисе. Специализированную значимостей тут проиграл идеология Мартина Хайдеггера, ради какого величественнейшей темой водился соответствие определения существования и Бога, философии и теологии. Разглядывая ситуацию европейской метафизики, Хайдеггер прибывает к выводу про то, что синтез философии Платона и Аристотеля с идеями христианства, в многом ставивший высокие материи, приводит к забвению существования и превращению библейского Создателя в метафизическую абстракцию. В теологическом осмысливанье Создатель трактовался будто длиннейшее сущее, являющееся первопричиной только существующего. Идеология но воспринимал теологические формулировки ради изображения бытия. Достоверность существования при таком раскладе останавливался несомненной и непродуманной, исключительно иногда в Новоиспеченное время длиннейшее существеннее обусловливался будто абсолют, будто абсолютная субъективность. 

Хайдеггер полагает, что Бог и бытие не тождественны, оттого вопрос стоит не о бытии Бога, а быстрее о его проявлении. В современной переделки человек не имеет возможности основательно и неукоснительно установить вопрос о том, наличествует ли Бог, ежели не осознан путь, представляющий его в то неповторимое измерение, в каком экий вопрос может статься поставлен. Для Хайдеггера это измерение священного. Уже в ранешних работах Хайдеггер замечает, что в базе начального христианского соображения дядьку покоится значительно больше абсолютный опыт, чем тот, некоторый препровождает метафизика, обернувшая вероучение в христианскую философию и теологию. В постоянном смешении данных наук водились послушны забвению их принципиальные различия. В статье "Феноменология и теология" Хайдеггер показывает, что исключительно разумея безотносительное распознавание теологии будто положительной науки о сущем от философии как науки о бытии, возможно устанавливать вопрос обо их взаимосвязи. Теология потреблять дисциплина о конфессии и о содержании веры, т. об "Откровенном". Это наука, какую доверенность порождает и выгораживает в себе самой. Конструкция понятий, характерная теологии, возможно подрастать исключительно изо нее самой. И ей не стоит стараться распространять и оправдывать несомненность веры, притягивая познания, изготовленные прочими науками. Неукоснительно да философии в высказываниях о Создателе не подобает обнаруживать выводы для вопрос о сути бытия. По-другому существование теряется способности стать общефилософским вопросом, а Бог становится некоторым Абсолютом, длиннейшей ценностью. Оттого ради Хайдеггера "не имеется прилично сходственного христианской философии, какая потреблять элементарно "деревянное железо". Должно перебарывание метафизики, какое освободит нас от комфортного обладания истиной, оборачивающего существование в вещь промежду вещей, и от обыкновенных богов, поточнее нарекаемых идолами. Мы не можем задержать "смысл бытия" или призвать Создателя мыслью, но можем стать помещением встречи, разбудить "готовность ожидания", "готовность к действу Создателя или к отсутствию Создателя и гибели".        Философские рассуждения о соотношении философии и теологии, разработанные в трудах Мартина Хайдеггера, с самого начала оказали сильное влияние на христианскую теологию. Для многих западных богословов также встал вопрос, как возможно говорить о Боге, чтобы Он не стал объектом среди объектов, чтобы это слово было понятно современному человеку, для которого мифологические или объективированные высказывания потеряли всякий смысл.

Одна из генеральных книжек прогрессивной христианской философии (которую, кстати, Хайдеггер считывал настолько же невозможным предприятием, будто и деревянное железо) — «После христианства» Джанни Ваттимо нацарапана около непринужденным воздействием Хайдеггера. Заключительная её глава «Hos me. Хайдеггер и христианство» посвящена естественно ему. Оказывается, что один изо главных лекционных курсов Хайдеггера был посвящен двум письмам Павла к Фессалоникийцам. Собственно в данном курсе впервинку возникает то, что спустя станется общеизвестно будто рецензия онтотеологии (используемой сегодня как критика христианства), «забвение бытия» в метафизике, генеральная тенденцию Хайдеггера. 
Тут она смотрится так: вековечное вероучение организовано для эсхатологическом ожидании — и пренебрежение данного ожидания перемещает наименование «онтотеологии»: вероломство многознаменательным христианством своего личного существа. если Хайдеггер известен как «борец» насупротив забвения бытия, ведь «обратным ходом» его можно вычислять ратоборцем за возобновление эсхатологического ожидания христианства.Иными словами: в этой статье рассказывается о христианском истоке хайдеггеровской мысли.