История элегии как жанра

История элегии как жанра

Поэзии 18 века неоправданно уделяется мало внимания читателями из-за ложных представлений о данной эпохе: все произведения неоригинальны, похожи друг на друга и устарели. Но стоит лишь беспристрастно и более внимательно взглянуть на 18 век, то можно обнаружить, что распространенные мнения несправедливы.

На французской почве элегия ни в 17, ни в 18 веке не приобрела конкретных жанровых очертаний, к которым привыкло литературное сознание художника или теоретика эпохи классицизма. На это обстоятельство повлияло немало факторов: расплывчатость тематической характеристики жанра, например, римская элегия допускала всевозможные темы и формы. Однако в процессе пересоздания жанра на французской почве в 16 и 17 в., элегия получила по преимуществу характер стихотворения, посвященного описанию любовного томления. Но и этот признак не выделил элегию среди смежных жанров.

Поэты 17 века и в частности графиня де ла Сюз писали свои элегии александрийским стихом. Тема элегий де ла Сюз – любовь несчастная и счастливая. Часто основным элементом является повествование, отягощенное рядом привходящих мотивов и конкретных подробностей, вставленных в рамку определенной декорации. Такие элегии ничем иной раз не отличаются от эклоги, тем более, что им сообщены все аксессуары пастушеской поэзии, в том числе условно-пастушеские имена. Часто вся речь строится на иносказании, нет ни одного простого слова; значительную роль играют мифологические имена.

Такие же элегии писали и современники де ла Сюз. Теоретик школы, пришедшей им на смену, Буало, не признавая прециозного стиля, не имел однако другого материала для создания правил элегии, кроме творений прециозных поэтов. После исчезновения прециозного стиля элегия не смогла возродиться во Франции. В начале XVIII в. она падает.

К середине 18 века, кажется, что начинается теряться какой бы то ни было смысл у слова «»Элегия». Так, многие писатели называют своих элегиях пишут обо всем и в различных формах, не соответствующих данному жанру. Поэтому, когда Мармонтель попытался дать теоретическую характеристику жанру элегии, ему пришлось отказаться от опыта французской элегии и основывать свои рассуждения на изучении древних, Тибулла, Проперция и Овидия. Но и это не помогло преодолеть путаницу, в итоге, рамки жанра расширяются настолько, что любое нестрофическое стихотворение может быть названо элегией.

В. К. Тредиаковский

Первые опыты русской элегии появились у В. К. Тредиаковского, который возводил свое элегическое творчество к античным и французским источникам. Также он опирался на отечественную традицию родственных жанров силлабической поэзии. Торжестенно-панегирические элегии писались еще в конце XVII века Симеоном Полоцким; кое-чему можно было научиться и у авторов печальных любовных песен Петровской эпохи и позднейшего времени. К типу элегии приближались иногда и пространные монологи героев школьных драм, носившие законченно-лирический характер. С помощью всех этих разнообразных материалов Тредиаковский попытался образовать понятие жанра элегии. Вот его определение: «Слово элегия происходит от греческого ελεγεία , и значит: стих плачевный и печальный... Подлинно, хотя важное, хотя что любовное пишется в элегии, однако всегда плачевною и печальною речью то чинится». То есть он первый разработал классификацию элегии, разделив ее на Треническую и Эротическую.

Хотя Тредиаковский и требовал от элегии лишь печальной темы, но не обязательно любовной, в обеих его элегиях воспеваются несчастия любви.

Кто толь бедному подаст помощи мне руку? Кто и может облегчить, ах! сердечну муку?

Мягкосердыя на мя сын богини злится,

Жесточайшим отчасу тот мне становится:

Неисцельно поразив в