Основные идеи глав "Иронизм и теория" и "Жестокость и солидарность" книги Ричарда Рорти "Ирония. Случайность"

«Важнейшее различение приватной и публичной сфер; ироническое отношение к Большим Словам (Истина, Бог, Разум...) и Большим Словарям, но не отторжение их, а лишь перенесение в сферу приватного самосовершенствования; признание радикальной случайности в деле становления нас такими, какие мы есть; проницательное определение либерала как человека, который считает жестокость наихудшим из того, что мы делаем...».

При поиске книги «Ирония. Случайность. Солидарность» Ричарда Рорти можно встретить различные аннотации, однако именно эта показалась мне наиболее подходящей.

В своем произведении Рорти утверждает, что такие мыслители, как Ницше, Фрейд и Витгенштейн, предлагали обществам трактовать себя в качестве исторических случайностей, а не как выражения человеческой природы. Данный взгляд автора, несомненно, ценен, хотя и не может вести к достижению социальных или политических целей либерализма. В частности, такие романисты, как Оруэлл и Набоков, смогли раскрыть в нас жестокость определенных социальных практик и отношений. Соответственно, либеральная культура могла бы соединить индивидуальную свободу иронической и философской точки зрения с общественной сутью человеческой солидарности. Рорти считает, что литература, а не философия, может сделать это, способствуя истинному чувству человеческой солидарности. Книга имеет характерно широкий спектр раскрытых убеждений от философии до литературной критики. Он рассматривает, как Деррида полностью обходит вопрос субъективности и объективности, используя свободные ассоциации без претензии на логическое доказательство. Другими словами, Деррида не использует иллюзию структуры в своем опровержении структуры. В будущем мы увидим, что Деррида стоит по отношению к Хайдеггеру, как Хайдеггер по отношению к Ницше. Каждый из них является самым умным читателем и самым разрушительным критиком своего предшественника. Деррида продолжал мыслить о проблеме, которая стала одержимостью Хайдеггера: «Как сочетать иронию и теоретизирование?» Но у него есть преимущество в том, что именно он был наблюдателем неудачи Хайдеггера. Подобно тому, как Ницше и Хайдеггер имели преимущество в том, что видели неудачу Гегеля.

Деррида узнает от Хайдеггера, что фонемы имеют значение, но он понимает, что хайдеггеровская истина принадлежит только Хайдеггеру. Его проблема состоит в том, что он хочет понять, как побороть искушение отождествлять себя с чем-то большим — чем-то вроде «Европы», или «зова бытия ». Проблема с хайдеггеровским мышлением о «присутствии настоящего» заключается в том, что оно «может только метафоризировать посредством глубокой необходимости, от которой нельзя просто решиться убежать, язык, который оно деконструирует».

Вторая часть книги Рорти, «Иронизм и теория», рассказывает о своем главном герое – либеральном иронике. Либеральный ироник воплощает в себе ценности и достоинства, которые находятся в центре внимания писателя. Он жаждет показать нам, что это за добродетели, чтобы убедить нас в том, что они истинно являются добродетелями. К тому же, он стремится, чтобы мы восприняли характерную реакцию этой фигуры в качестве демонстрацию некоего человеческого совершенства, на которое мы могли бы ориентироваться, чтобы решать существенные проблемы. Это требует и рассказа, и показа: Рорти должен охарактеризовать и проиллюстрировать характер и положение либерального ироника. Лишь так, с помощью данных усилий, он способен стремиться вызвать у читателя узнавание и признание перспективы, которую хочет продвигать.

Стоит отметить, что Рорти не первый, кто уделяет иронии место в философии. Сама по себе ирония возникла изначально в качестве стиля в литературе и театрах еще в древние времена. На иронию обращали свой взор многие философы, будь то Сократ, Аристотель или Эразм Роттердамский. Разумеется, ирония, как и