Анализ монолога Марка Антония над телом Юлия Цезаря

Марк Антоний

Комментарий

О, римляне, сограждане, друзья! 
Меня своим вниманьем удостойте!

Антоний начинает словно бы нерешительно. Толпа настроена к нему враждебно. Он зондирует её настроение, чтобы нащупать правильную линию

Не восхвалять я Цезаря пришел, 
Но лишь ему последний долг отдать. 
Дела людей, порочные и злые, 
Переживают их и часто также 
То доброе, что сделали они, 
С костями их в могилу погребают. 

Марк Антоний делает первый осторожный намек по поводу того, что у Цезаря были и кое-какие достоинства

Пусть с Цезарем так будет. Честный Брут 
Сказал, что Цезарь был властолюбив 
То был большой порок, коль это верно, 
И за него он тяжко поплатился.

Я, с разрешенья Брута и других, 
Пришел сюда, чтоб Цезаря почтить 
Надгробным словом. Брут и все они - Почтенные и доблестные люди.

Антоний старательно хвалит Брута и его сообщников. Его цель в этот момент - завоевать благосклонность толпы, которая только что бурно аплодировала оратору. Фраза, несколько раз повторяемая Марком Антонием, с каждым разом звучит всё более иронично

Он пленных приводил толпами в Рим 
Их выкупом казну обогащая. 
Не это ли считать за властолюбье? 
При виде нищеты он слезы лил, - 
Так мягко властолюбье не бывает, 
Но Брут зовет его властолюбивым, 
А Брут - достопочтенный человек. 
Вы видели, во время Луперкалий, 
Я трижды подносил ему венец - 
И трижды от него он отказался. 
Ужель и это тоже властолюбье? 
Но Брут его зовет властолюбивым, 
А Брут - достопочтенный человек.
Не для того я это говорю, 
Чтоб Брута опровергнуть; я хочу 
Лишь высказать пред вами то, что знаю... Не без причин его любили вы. 
Зачем же вы не плачете о нем?

Обоснование того, что Цезарь на самом деле не был властолюбив.

Первый эмоциональный призыв к толпе.

Рискованный намёк на буквальный смысл имени Брута (brutus - "неразумный, тупой как животное")

О здравый смысл! 
К зверям ты, верно, скрылся, 
А люди потеряли свой рассудок... 
Мое там сердце, где почиет Цезарь, 
И речь свою я должен перервать, 
Пока опять я не приду в себя...

Второй эмоциональный призыв к толпе, более сильный

(Антоний начинает плакать. Раздаются комментарии со стороны граждан)

Мне кажется; в его словах есть правда... 
- Как дело хорошо пообсудить, - 
С ним обошлись совсем несправедливо... 
-  И я того же мненья. Может быть, 
Его заступит место еще худший... 
-  Вы слышали, венца он не принял. 
Так почему ж он был властолюбив? 
- Коль это так, иным придется плохо! 
- Антоний все глаза свои проплакал... 
- Нет в Риме благородней человека, 
Чем Марк Антоний! 
-  Слушайте его!

Антоний предоставляет толпе некоторое время для "переваривания" его агрументации

Еще вчера повелевал вселенной 
Могучий Цезарь; он теперь во прахе 
И всякий нищий им пренебрегает... 
Когда б хотел я побудить к восстанью, 
К отмщению сердца и души ваши, - 
Я повредил бы Кассию и Бруту, 
Но ведь они - почтеннейшие люди; 
Я зла им не желаю; я скорее 
К усопшему несправедливым буду, 
К себе и к вам, чем повредить решусь 
Таким почтенным людям, как они.

Первый призыв к бунту

Но вот - пергамент с Цезаря печатью.. 
Он найден мною в комнате, где Цезарь 
Делами государства занимался. 
То завещанье Цезаря. Когда б 
Узнали вы, что в этом завещаньи 
(Но вам его читать я не хочу), 
Вы бросились бы раны целовать 
Заколотого Цезаря; вы стали б 
Его священной кровью окроплять 
Свои платки; просили бы на память 
Хоть волосок его и, умирая, 
Потомству своему, как дар бесценный, 
Вы завещали б это.

Антоний «вытаскивает» свой главный козырь: завещание Цезаря. И тут же намекает, что народ может получить от него кое-какую выгоду. Однако, прежде чем выразиться яснее, оратор хочет дополнительно «подогреть» чувства толпы

(Раздаются крики: "Марк Антоний,  Нам завещанье Цезаря прочти! Мы знать хотим, что Цезарь завещает. ")

Друзья мои! Прошу не волноваться! 
Не должен я читать вам завещанья. 
Зачем вам знать, как Цезарь вас любил... 
Не камень вы, не дерево, а люди; 
Людей же в исступленье приведет 
И в ярость - воля Цезаря. Вам лучше 
Не знать, что вы - наследники его. 
Узнай вы это, что тогда случится?

Ещё не зная наверняка, как толпа может воспринять призыв к бунту, Марк Антоний начинает говорить в сослагательном наклонении. Затем ещё «подогревает» любопытство толпы, и после этого открыто говорит, что народ - в числе наследников

(Крики: "Мы Цезаря хотим услышать волю.  Прочти нам завещание его! ")

Я вас прошу повременить немного... 
Как жаль, что я о нем проговорился... 
Боюсь я, что невольно повредил 
Тем благородным людям, что вонзили 
Свои ножи в грудь Цезаря, боюсь!...

Выражение "благородные люди" звучит издевательски. Антоний добивается того, что толпа впервые выкрикивает слово "изменники"

(Раздаются крики: "Эти благородные люди - просто изменники!  Читай завещание, читай завещание!  Они убийцы, изверги! Читай завещание Цезаря! ")

Так заставляете читать вы завещанье? 
Вкруг Цезаря убитого вы станьте, 
И в настоящем свете я его 
Представлю вам. Могу ль сойти с трибуны?

Антоний обещает прочитать завещание. Так как фактически он этого ещё не сделал. Оратор хочет использовать разрешение спуститься с трибуны для того, чтобы показать толпе труп Цезаря и дополнительно «подогреть» страсти

(Раздаются крики: "Сойди с трибуны.  Можешь сойти. Мы это разрешаем тебе.  Окружим его.  Не становитесь так близко к носилкам, не приближайтесь к трупу! Дайте место Антонию, благородному Антонию! )

Коль слезы есть у вас, обильным током 
Они теперь из ваших глаз польются. 
Всем этот плащ знаком. Я помню даже, 
Где в первый раз его накинул Цезарь: 
То было летним вечером, в палатке, 
Где находился он, разбив нервийцев.

Антоний старается вызвать сочувствие к убитому и гнев по отношению к убийцам.

Марк Антоний, как бы случайно, упоминает о славной победе Цезаря над нервийцами. А этой победой римляне особенно гордились

Сюда проник нож Кассия; вот рана 
Завистливого Каски; здесь в него 
Вонзил кинжал его любимец Брут. 
Как хлынула потоком алым кровь, 
Когда кинжал из раны он извлек! 
Она как будто бросилася в двери, 
Чтобы узнать, действительно ли Брут 
С враждебностью такой в них постучался; 
Он был любимец Цезаря. О боги! 
Известно вам, как Брута он любил! 
Удар, что Брут нанес, из всех ударов 
Был самый злой. Когда увидел Цезарь, 
Что Брут его разит, неблагодарность 
Сильнее рук убийц его сгубила: 
В нем разорвалось доблестное сердце, 
Лицо свое завесил он плащом 
И у подножья статуи Помпея, 
С которой кровь его ручьем лилась, 
Великий Цезарь пал.

Эмоции и пафос

О, страшное 
Паденье это было! И вы, и я,

И все мы пали с Цезарем; над нами 
Кровавая измена торжествует... 
Вы плачете? Я вижу, состраданье 
Проснулось в вас. Те слезы благодатны...

Антоний первый раз употребляет слово "измена"

(Антоний срывает плащ с трупа)

Вы плачете, глядя на плащ его. 
Но вот - он сам, заколотый предателями...

На волне эмоционального всплеска, Антоний называет заговорщиков "предателями"

(Крики и голоса: "О жалкий вид! О доблестный Цезарь! О скорбный день!  Изменники, изверги!  О кровавое зрелище!  Мы им отмстим!  Мести! Мести! Ищите изменников! Сожжем их! Убьем! Пусть ни один из этих убийц не останется в живых! )

Достойные и милые друзья! 
Я не хочу вас побуждать к восстанью! 
Те люди, что убийство совершили, - 
Почтеннейшие люди. Я не знаю 
Их личных побуждений. Без сомненья, 
Они изложат вам свои причины. 
Я не хочу вас отвратить от них!

Делая вид, что заступается за заговорщиков, Антоний умышленно выдвигает в их защиту весьма сомнительные аргументы, чем только ещё сильнее «разжигает» негодование толпы. "Почтеннейшие люди", совершающие убийство "из личных побуждений" - звучит явно издевательски

Нет красноречья Брута у меня. 
Бесхитростный и добрый человек я, 
Который друга искренне любил; 
И это знают те, кто разрешил 
Мне всенародно говорить о нем. 
Ни силы выражений, ни искусства 
Нет у меня; я не владею даром 
Людей воспламенять: но только правду 
Я говорю, и это вам известно... 
Вам Цезаря показывая раны, 
Я за себя прошу их говорить 
Немыми, помертвевшими устами.

Очень действенный прием! Марк Антоний фокусирует внимание аудитории на личности Брута, которого он характеризует как ловкого оратора, способного своим красноречием "запудривать народу мозги", в то время как сам Антоний - бесхитростный, наивный и честный человек

Когда б я Брутом был, тогда сумел бы 
Вас потрясти, сумел бы эти раны 
Заставить говорить: внимая им, 
Восстали бы и сами камни Рима!

Откровенный призыв к бунту, однако же, сделанный весьма ловко: дескать, если бы Антоний обладал талантами Брута, тогда бы он смог взбунтовать даже камни Рима

(Крики: "Мы все восстанем!  Мы сожжем дом Брута! Пойдем отыскивать заговорщиков!)

Антоний сумел добиться своей главной цели даже не использовав завещание

Восстать хотите вы, не зная сами, 
Что вас влечет. Чем Цезарь заслужил 
Такое проявление любви? 
Вы главное забыли: завещанье, 
Оставленное Цезарем.

Теперь Антоний использует свой главный козырь: он всё же зачитывает завещание, чтобы укрепить решимость толпы действовать против заговорщиков

(Все: "Конечно...  Прочти его: мы знать его хотим.")

Так вот оно, за Цезаря печатью. 
Друзья, внимайте! Каждому из вас 
Он завещает семьдесят пять драхм.

Антоний понимает, что чувства - материя нестойкая, которая может вскоре испариться. Поэтому он дает толпе и более конкретную мотивацию, основанную на личных интересах

(Голоса: О благородный Цезарь! Мы отмстим за смерть его! Порфироносный Цезарь! )

Сверх того, он вам дарит 
Свои поместья, рощи и сады, 
Что он развел вдоль Тибра. Навсегда 
Он завещает вам свои владенья, 
Чтоб вы и ваши поздние потомки 
Могли бы ими пользоваться. Вот - 
Каков был Цезарь! Не найти второго!

(Крики: "О, никогда! Мы в освященном месте сожжем его останки, а затем  спалим дома злодеев головнями,  что от его останутся костра.  Идем, идем, его поднимем труп!  Идите за огнем!  Ломайте скамейки! Ломайте двери, окна! Ломайте все!")

Полная победа Антония. Толпа действует в полном согласии с его желаниями