Новаторство Г. Державина в жанре оды

Новаторство Г. Державина в жанре оды

…первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
Г.Р. Державин "Памятник"

История ведущего лирического жанра классицизма, оды, неразрывно связана с именем великого преобразователя русской поэзии  - Гаврилы Романовича Державина (1743-1816),  новаторство и  художественные открытия которого обусловили новый этап ее развития в качестве важнейшего жанра русской, гражданской, политической лирики.

Главное новшество, и можно сказать, переломный вклад Державина в жанр оды заключался в его отказе от образцов «правильной» оды, рационалистически ясного стиля, от подражания и от правил нормативной поэтики.  Определяя место Державина в русской поэзии, Белинский совершенно точно соотнес с его творчеством тот момент развития русской поэзии XVIII в., когда окончательно и бесповоротно прекратилась эстетическая актуальность ломоносовско-сумароковской поэтической школы и произошел перелом эстетических критериев литературного творчества: «Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически; Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской»; «С Державина начинается новый период русской поэзии, и как Ломоносов был первым ее именем, так Державин был вторым…».^[1]

В творчестве Державина лирика, и в частности, ода,  обрела  свободу от социально-нравственных заданий и стала самоцельной, и осуществился этот перелом, в первую очередь, в том, что Державин позволил себе совместить, произвести  синтез высоких и низких жанров, ввести контраст и взаимопроникновение бытового (в основном, сатирического) и идеологического (одического) мирообразов.

Так, первым примером несоответствия «витийскому» высокому и торжественному одическому слогу можно назвать "Оду Екатерине II" (1767). В ней Державин дерзнул заявить, что воспевать величие императрицы можно  не "громоздя" в оде одну метафору на другую, как ставят – громоздят одну гору на другую:

        На что ж на горы горы ставить

        И верх ступать как исполин?

        Я солнцу свет могу ль прибавить,

        Умножу ли хоть луч один?

        Твои, монархиня, доброты,

        Любовь, суд, милость и щедроты

        Без украшения сияют!

        Поди ты прочь, витийский гром!

        А я, что Россы ощущают,

        Лишь то пою моим стихом.

Поэт говорит, что описать правление монархини можно без излишних украшений и пышных фраз, принятых за канон в жанре оды, а исходя из того, что чувствуют сам автор и его читатели. Одическая пышность и торжественность слога не была призванием Державина^[2].

Следующим  примером поиска  своеобразного творческого пути и  сложного жанрового образования в лирике Державина является ода «Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока» (1779), посвященные рождению будущего императора Александра I, в которых он соединил одический предмет с жанровой формой «стихов на случай».

В этот же период Державин пишет оды «Ключ» (1779) и «На смерть князя Мещерского» (1779), которые говорят о том, что он нашел свой «особый путь», который помог ему понять новаторство «российского лирика». Все своеобразие ломоносовских од было в том, что автор выступал как гражданин, как сын своего отечества. Державин-поэт не только гражданин, но и частный человек, личность, со своим индивидуальным взглядом и убеждениями. Он сделал свою оду автобиографической, его ода стала явлением глубоко оригинальным^[3].