Правовые проблемы реализации принципа добросовестности в процессе несостоятельности (банкротства)

Правовые проблемы реализации принципа добросовестности в процессе

несостоятельности (банкротства)

Е.В. Антонова

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Юридический факультет, выпускница 2018 года, юриспруденция, направление «Правовое регулирование несостоятельности (банкротства)»

В основе любой отрасли права лежит система принципов, которая образует основные руководящие начала, отражает тенденции в обществе на данном этапе его развития и сущность, как отрасли права, так и правовой системы в целом^[1]. Принципы выступают основными ориентирами как для законодателя, так и для правоприменителя.

Одним из важнейших общеправовых принципов права является принцип добросовестности. Данный принцип был закреплен в п. 3 и п. 4 ст.

л

1 ГК РФ с 1 марта 2013 года в качестве новеллы и был истолкован Верховным судом в пункте 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой

-5

Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление Пленума ВС РФ № 25). Суд разъяснил, что при оценке действий стороны с точки зрения добросовестности необходимо исходить из такого поведения, которое ожидается от любого участника гражданского оборота, который учитывает права и законные интересы других участников, содействует им, в том числе в получении необходимой информации. Добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается, то есть устанавливается презумпция добросовестности. Данное Постановление Пленума санкционирует применение принципа добросовестности по инициативе суда при условии вынесения на обсуждение сторон обстоятельств, явно свидетельствующих о недобросовестном поведении.

Легального определения понятия «добросовестность» в законодательстве Российской Федерации нет, поэтому чтобы раскрыть его сущность, обратимся к доктрине.

Добросовестность - это этическая категория, которая воспринимается скорее на уровне чувств и интуиции, чем как логически выстроенное понятие. История развития принципа богата и интересна. Изначально это была категория религии. Первые упоминания можно встретить в законодательстве Древней Индии (Дхармашастра Ману и Дхармашастра Яджнавалкьи), Древней Греции. Понятие «добросовестность» как правовой термин стал использоваться в римском праве. Римские юристы толковали положения договоров по «доброй совести» (bona fides). На уровне закона принцип был впервые закреплен в Гражданском кодексе Франции 1804 г^[2]. Далее принцип получил распространение в Германии, где был закреплен в Германском гражданском уложении 1896 г. в § 242 (Treu und Glaube). Принцип использовался с целью смягчения строго права, его изменения и толкования^[3].

Особый вклад в развитие принципа добросовестности внесло международное частное право, которое выделяет два значения: в объективном и субъективном смысле. Большинство государств признают существование данного раздвоения значения термина. В Германии и Швейцарии для каждого значения добросовестности есть свой термин: «Treu und Glauben» - в объективном смысле, и «guter Glaube» - в субъективном смысле^[4]. В Английском праве, как и в Российском, используется единый термин: «good faith» и «добросовестность» соответственно. Однако доктрина идет по пути разделения значений термина в объективном и субъективном смысле. Юристы вынуждены в каждом случае правильно истолковывать и применять принцип добросовестности.

В Российской правовой доктрине И.Б. Новицкий считал, что в объективном смысле «добросовестность» - это внешнее мерило, которым должны руководствоваться субъекты гражданского оборота, суды и законодатель, чтобы сбалансировать частный эгоизм и создать для него границы. В субъективном смысле - это незнание лица по независящим от него причинам о каких-либо обстоятельствах, с наличностью которого закон

п

связывает те или иные юридические последствия . Добросовестность в субъективном смысле можно охарактеризовать фразой: «не знал и не должен был знать». Исследователи, которые занимались исследованием принципа добросовестности, например, А.В. Егоров, А.М. Ширвиндт, соглашаются с таким определением.