Место правовых презумпций и правовых фикций в современном российском правовом поле

Место правовых презумпций и правовых фикций

в современном российском правовом поле

В настоящее время в юридической науке и практике выработано несколько подходов к определению правовых презумпций и правовых фикций, отражающих содержание данных явлений.

К примеру, В.К. Бабаев считает, что под презумпцией понимается предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, закрепленное вы нормах права. Такое предположение базируется на связи между уже имеющимися фактами и подтвержденными сложившейся практикой.

Исходя из приведенного определения, правовые презумпции обладают следующими признаками:

- во-первых, вероятностью предположения о юридическом факте;

- во-вторых, нормативностью, то есть закреплением в нормах права;

- в-третьих, закреплением юридического факта без специальных доказательств;

- в-четвертых, возможностью опровержения, то есть предположение соответствует действительности, пока не доказано иное;

- в-пятых, инструментальной ценностью и охраной личных интересов.

Правовые презумпции именуются правовыми в связи с их нормативным закреплением.

Так, например, в российском гражданском праве существует презумпция добросовестности участников гражданского оборота, предусмотренная п. 5 ст. 10 ГК РФ. Применительно к договорным правоотношениям добросовестность каждой стороны презюмируется, если одной из данных сторон не доказано иное.

Равным образом в уголовных, уголовно-процессуальных и гражданских правоотношениях действуют, соответственно, презумпции невиновности и вины. Это означает, что вина лица в совершении уголовно наказуемого деяния считает недоказанной до момента вступления в законную силу обвинительного приговора суда, что предусматривается ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, а также ч. 1 ст. 14 УПК РФ.

Напротив, согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ деликтвент должен доказать отсутствие своей вины в рамках гражданско-правовой ответственности, например, отсутствие вины в причинении морального вреда.

Приведенное положение равным образом относится и к трудовым правоотношениям. В частности, ст. 233 ТК РФ предусмотрено наступление материальной ответственности сторон трудового договора, работника или работодателя, при наличии вины данных сторон в причинении такого вреда. в обоих случаях вина сторон трудового договора также презюмируется, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом (см. ст. 236 ТК РФ).  

Наряду с правовыми презумпциями доктрина выделяет фактические презумпции, не нашедшие своего нормативного закрепления. Достоверность таких презумпций могут быть доказаны только здравым смыслом или практическим опытом. Юридического значения такая презумпция не имеет и используется в качестве мотива либо основания закрепления правовой нормы, а также для логического обоснования правоприменительного акта.

Так, например, при вынесения приговора суд руководствуется тем, что преступление совершено при обычных, а не исключительных условиях. Юридическое последствие неопровержения такой презумпции означает назначение подсудимому более сурового наказания, чем предусмотрено за совершение преступления.

 Вместе с тем фактические презумпции близки по своему содержанию правовым презумпциям, однако последние регулируют общественные отношение непосредственно, поскольку установлены законом. В свою очередь, фактические презумпции влияют на социальные отношения опосредованно, поскольку они используются законодателем для принятия правовых норм, а правоприменителем – для формирования определенной позиции.

Что касается правовых фикций, то в юридической науке в связи с разнообразием в походе к их определению, понимание содержания фикции стало дискуссионным.