Стратиграфические разбивки запада сибирской платформы

СТРАТИГРАФИЧЕСКИЕ РАЗБИВКИ

РАЗРЕЗОВ ГЛУБОКИХ СКВАЖИН ЗАПАДА СИБИРСКОЙ ПЛАТФОРМЫ

Несмотря на относительно хорошую изученность и сопоставимость разрезов стратиграфия Сибирской платформы страдает рядом существенных неопределенностей в отношении объема и границ выделения составляющих ее свит - основных подразделений местной стратиграфической шкалы. Благодаря этому в настоящее время существует несколько вариантов стратиграфических разбивок разрезов пробуренных здесь скважин.

Это связано, с прочной, определяемой глубокими историческими корнями традицией, с несовершенством законодательной стратиграфической базы в России (и в Европе) и с нарушениями стратиграфической дисциплины - несоблюдением предусмотренной (и без того несовершенным стратиграфическим кодексом) процедуры выделения, утверждения и использования свит в производственных и даже в некоторых научных организациях.

Учитывая принципиальную важность желательно критически рассмотреть в интересующем нас аспекте историю и существующие нормативные документы, в т.ч. нынешний “Стратиграфический кодекс” прежде чем обосновывать концепцию, заложенную в нашу базу данных стратиграфических разбивок.

“СТРАТИГРАФИЧЕСКИЙ КОДЕКС”

И МЕСТНЫЕ СТРАТИГРАФИЧЕСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Один из крупнейших стратиграфов ХХ века Л.Л.Халфин в период инициированной им же дискуссии (Гурари, Халфин, 1966) предложил несколько основополагающих принципов стратиграфии (Халфин, 1967).

Первый из них - принцип последовательности образования геологических тел - базируется на законе, открытом в 1669 г. Н,Стено, и упрощенно формулируется так: вышележащий пласт в первоначальном залегании моложе нижележащего.

Второй принцип - принцип биостратиграфической параллелизации -базируется на законе фаунистической последовательности, открытом в 1799 г. У.Смитом, - отложения, содержащие одинаковую фауну (флору), геологически одновозрастны.

Открытие У.Смита  по сути стало рождением стратиграфии. Оно подтолкнуло исследователей к повсеместному изучению окаменелостей, открыв возможность создания обоснованной геологической шкалы, необходимой для увязки разрезов различных областей. Почти все они стали стратиграфами (точнее биостратиграфами) и, естественно, стали рассматривать создание, совершенствование и детализацию международной стратиграфической шкалы в качестве единственной задачи стратиграфии и даже всей геологии (по крайней мере стратиграфическая классификация на протяжении всего Х1Х века всеми именовалась геологической).

Важность этой задачи предопределила молниеносность принципиального решения проблемы. Для выделения всех ныне общепризнанных систем фанерозоя потребовалось менее 20 лет (1822-1841 гг.) и только третичная система, выделенная в 1833 г., была в 1855 г. подразделена на палеоген и неоген, ныне признаваемые самостоятельными системами.

Уже во второй половине Х1Х века остро встал вопрос о  границах выделенных систем, которые изначально совмещались с крупными перерывами в осадконакоплении или несогласиями. Однако со временем начали находиться слои, синхроничные этим перерывам, и, естественно, появилось желание установить границы систем в непрерывных палеонтологически охарактеризованных разрезах.

При детальном изучении таких разрезов выяснилось, что никаких резких границ между выделенными системами не существует и что “всякая раздельная черта между ними будет крайне искусственною” (Ковалевский, 1950, с.198). Позднее в результате более широкого и углубленного изучения палеонтологически охарактеризованных непрерывных монофациальных разрезов разных регионов и разных возрастов окончательно установлено, что резких границ не существует между всеми смежными подразделениями общей (международной) стратиграфической шкалы вплоть до зоны (Халфин, 1974). Как между зимой и летом. Аналогичная ситуация имеет место и во всех провинциальных биостратиграфических подразделениях.