Социальное страхование рабочих в имперской России на примере Богородско-Глуховской мануфактуры

[pic 1]

Социальное страхование рабочих в имперской России на примере Богородско-Глуховской мануфактуры

В истории Богородского уезда что-то подобное социальному страхованию было предпринято еще в далеком 1803-м году – приведем здесь полностью соответствующий пункт из Положения «Об отдаче казенной шелковой Купавинской фабрики в потомственное владение князю Юсупову»: «… Всем фабричным мужеска и женска пола, кои за старостию, болезнями и малолетством работы фабричной производить не могут и пропитания ни откуда не получают, содержатель фабрики должен определить пристойное богаделенное содержание, не допуская их, отнюдь, до того,  чтоб по миру ходили для испрошения милостыни. Равным образом, должен иметь надлежащее попечение о всех на фабрике случающихся больных, как в рассуждении их содержания, так и пользования».

До этого Положения, еще в 1790-х годах, на Купавинской фабрике, тогда принадлежавшей государственной казне, из каждого заработанного рабочими рубля вычиталась одна копейка для создания некоего «страхового» фонда помощи больным.

На селе издавна создавались «страховые» запасы зерна – так называемые «магазины», чтобы обеспечить будущую посевную или предостеречь от голода  в  случае будущего неурожая. Лучшее название для этого – взаимопомощь, также как и для существовавшего  в русской деревне издревле обычая  всем обществом помогать погорельцами.

Расцвет страховой деятельности в его современном виде  падает на зрелый капитализм - именно тогда, в связи с индустриализацией, возникли и развились специализированные страховые компании, которые определили лицо страхования в XIX веке. Страхование постепенно приобретало всеобщий характер, первое страховое предприятие в России  возникло еще в 1827 году и занималось оно т.н. «огневым страхованием» - страхование недвижимости от последствий пожара.  Со временем объектами страхования становилась, в частности, и  человеческая жизнь – страхование на «дожитие и на случай смерти». Интересующихся историей страхования отошлем к монографии С. В. Ильина «Страховое дело в России (XIX – начало ХХ в.)», изданной в 2001 году и признанной «первым  в новейшей историографии опытом системного анализа страхового дела в дореволюционной России». Перед нами же стоит задача обратиться к опыту одного из видов страхования в имперской России – социальному.      

 Для справки приведем данные о законотворчестве в области социального страхования в странах Европы:

В Германии закон о медицинском страховании был принят 15 июня 1883 года, о страховании рабочих от несчастных случаев в 1884 году, о страховании по инвалидности – 22 июня 1889 года.

Во Франции Закон об ответственности за несчастные случаи на производстве принят в 1898 году, а в 1910-м – Закон о пенсиях для рабочих и крестьян.  

В Англии в 1908 году принят Закон о пенсиях по старости, а 16 декабря 1911 года о государственном социальном страховании.

Движение России к социальному страхованию довольно красочно охарактеризовал  С. Ю. Витте (1849–1915), выступая в 1912 году в заседании Государственного Совета:

  «… Православная Россия не может, хотя бы в некоторой степени, не сделать того, что уже давно в большом объеме сделали западные католические и реформаторские государства.  Но, независимо от этических соображений, к заботе о классе фабричных рабочих государство вынуждается самым прозаическим соображением, а именно обязанностью его поддерживать общественный порядок и спокойствие. Порядок этот должен поддерживаться с одной стороны – беспощадной силой, в случае действительной необходимости противопоставить силе – силу; а с другой – отеческою заботою о слабых и темных, часто попадающих в коварные сети. Эту простую мысль не только понял, но ранее всех привел в исполнение, гениальный великий канцлер, и вот почему мы видим, что нигде рабочий класс так не государственен, как в Германии… Насколько в Германии развиты, благодаря Бисмарку, страховые и больничные рабочие кассы, достаточно сказать, что кассы эти ныне обладают запасным капиталом, доходящим до 2 ½ миллиардов марок. Если этот капитал служит для обеспечения рабочих в мирное время, то невольно напрашивается вопрос: не послужит ли он для обеспечения Германской империи в случае народной войны не на живот, а на смерть, с внешними врагами?[pic 2]