Анализ новеллы С. Цвейга “Письмо незнакомки” с точки зрения формального метода и психоанализа

«Анализ новеллы С. Цвейга “Письмо незнакомки” с точки зрения формального метода и психоанализа»

Исследовательские задачи

В качестве материала для анализа была использована опубликованная в 1922-м году новелла австрийского писателя Стефана Цвейга «Письмо незнакомки» (нем. «Brief einer Unbekannten»).

Целью настоящего исследования является применение психоаналитической интерпретации литературного текста для объяснения мотивировки героини произведения с помощью концепции «идентификации», а также особое рассмотрение формы произведения для объяснения особенностей композиции.

Формальный метод

Известный романист возвращается домой после отпуска в горах и обнаруживает длинное письмо от женщины, которую он когда-то знал, но о которой совершенно не помнил. Во время чтения письма он узнаёт о том, что эта женщина всю свою жизнь любила только его, в письме описываются все случаи, когда их жизненные пути пересекались.

При рассмотрении новеллы с точки зрения формального метода стоит, прежде всего, отметить особые отношения между сюжетной и фабульной составляющими текста. Пользуясь классификацией Л. С. Выготского, обозначим «материал» рассказа, то есть «все то, что поэт взял как готовое — житейские отношения, истории, случаи, бытовую обстановку, характеры, все то, что существовало до рассказа и может существовать вне и независимо от этого рассказа, если это толково и связно пересказать своими словами» [1, с.187], как его сюжет, а «форму», то есть «расположение этого материала по законам художественного построения» [там же], как его фабулу. Пользуясь известной метафорой, можно обозначить отношения между литературными событиями и порядком их изложения как отношения между нотами и их последовательностью в музыкальном произведении.

Для того, чтобы определить «мелодию» новеллы, для начала, по аналогии с анализом Выготским новеллы И. А. Бунина «Легкое дыхание», противопоставить диспозицию и композицию элементов произведения. Повествование в «Письме незнакомки» ведется нелинейно: началом истории служит ее фактический конец. Известный беллетрист Р. получает письмо, которое должно было быть отправлено только после смерти отправителя: «Но ты узнаешь мою тайну, только если я умру <…> Если же мне суждено жить, я разорву это письмо и буду опять молчать, как всегда молчала.». Предшествующие события описываются женщиной в самом письме. Формальным началом диспозиции, таким образом, является самая ранняя хронологическая точка, отмеченная героиней: «Прежде чем ты переехал в наш дом, за твоей дверью жили отвратительные, злые, сварливые люди.» Далее события, описанные в письме, располагаются в хронологическом порядке. Исключением являются многочисленные обращения героини к ее настоящему – к смерти ребенка и к эмоциям, сопутствующим написанию. Далее, когда Р. откладывает письмо и смотрит на пустую вазу, читатель достигает настоящего конца произведения

Нас интересует, прежде всего, тот же самый вопрос, который был поставлен Л. С. Выготским: «Для чего художник, не довольствуясь простой хронологической последовательностью событий, отступает от прямолинейного развертывания рассказа и предпочитает описывать кривую линию, вместо того чтобы продвигаться по кратчайшему расстоянию между двумя точками вперед.» [1, c. 198]. В контексте настоящего анализа ответ представляется очевидным: ретроспекция, которая используется как метод подачи материала, многократно усиливает драматичность развязки.

Благодаря форме, выбранной Цвейгом, читатель с самого начала произведения настроен на некую «программу» интерпретации. Писатель получает письмо, из чего читатель может сделать вывод, что рассказанные в нем события уже являются фактически хроникой, историей, имеющий свой конец. И конец этот в контексте композиции произведения уже заранее