Споры о подлинности «Слова». Гипотеза А. А. Зимина как пример нигилистических теорий

Споры о подлинности «Слова». Гипотеза А. А. Зимина как пример нигилистических теорий.

Сомнения в подлинности и древности «Слова» появились еще до издания этого памятника в 1800 r. Их, в частности, высказал немецкий историк А. Л. Шлёцер после печатного сообщения Н. М. Карамзина об открытии «Слова», но сразу же после издания памятника он заявил в своей рецензии: «Что это творение в поэтической прозе есть древнее и даже подлинное, теперь я более не сомневаюсь».

В 1812г. М. Т. Каченовский, сравнивая слог «Русской Правды» со слогом «Слова о полку Игореве», сделал оговорку: « ... ежели песнь сия в самом деле есть остаток отдаленной древности».В 1834 r. взгляды М. Т. Каченовского на «Слово» изложил его ученик, студент Московского университета Иван Беликов. Из этого изложения ясно, как плохо понимал историк М. Т. Каченовский художественную природу «Слова», утверждая, например, что логика произведения «слаба», что «многие места в Слове не вяжутся между собою», что «слог песни Иго ревой ( ... ) ниже и грубее слога наших древних монашеских писаний» и т. д.

Язык и стиль «Слова» вызывали сомнения в его подлинности также у О. И. Сенковского  и И. И. Давыдова.

         Не были понятны «скептикам» также смысл и основная идея памятника. М. Н. Катков, например, писал, что «Слово» «никак нельзя принять за действительный и достоверный памятник!

Сомнения почти совершенно прекратились после 1852 г., когда В. М. Ундольским был опубликован текст «Задонщины», произведения о Куликовской битве 1380 г., которое имело много текстуальных параллелей со «Словом». Стало ясно, что «Слово» возникло раньше «Задонщины», созданной либо в конце 14, либо в 15 в.

Возрождение скептицизма в отношении древности «Слова» связано с предложением пересмотреть взаимоотношение его текста с текстом «Задонщины» и считать, что не «Задонщина» подражала «Слову», а, напротив, «Слово» подражало «Задонщине». Эту точку зрения впервые высказал французский славист Луи Леже в конце 19 в., а развил ее другой французский славист, Андре Мазон, в 30-60-е rr. 20 в.

        Доказывая вторичность «Слова о полку Игореве» по отношению к «Задонщине», А. Мазон основывался на исследовании чешского ученого Яна Фрчека о взаимоотношении двух редакций «Задонщины» (Я. Фрчек считал текст, представленный Кирилла-Белозерским списком конца XV в., древнейшей, Краткой редакцией «Задонщины», все же остальные списки, согласно Я. Фрчеку, представляют позднейший, дополненный текст - Пространную редакцию «Задонщины») .   Зависимость «Слова о полку Иго реве» от «Задонщины» доказывается, по мнению А. Мазана, тем, что оно якобы ближе к Пространной (по его мнению, позднейшей, второй) редакции «Задонщины», а не к Краткой (по его мнению, первоначальной). Это и есть главный аргумент тех, кто считает, что не «Задонщина» вышла из «Слова», а «Слово» явилось подражанием «Задонщины».

А. Мазон считал, что «Слово» создано в конце 18 в. Вначале он подозревал в авторстве А. И. Мусина-Пушкина, затем Н. Н. Бантыша-Каменского, а позднее - архимандрита Иоиля Быковского, у которого А. И. Мусин-Пушкин приобрел рукопись со «Словом». А. Мазан рассматривал «Слово» как стилизацию, сделанную в угоду «империализму» Екатерины 2.

Первоначально концепция А. Мазона была рассмотрена и опровергнута в ряде зарубежных исследований. В нашей стране только в начале 1960-х гг. появилась возможность изложить и подвергнуть критике гипотезу А. Мазана. В 1962 г. был издан сборник «Слово о полку Игореве - памятник 12 века», содержавший научную критику концепции А. Мазона.