Город как феномен культуры

Город как феномен культуры

Первые тексты, в которых описывалась городская культура, появились еще в Древней Греции. Например, Аристотель в своем трактате «Политика» [1] исследовал организацию нескольких десятков полисов и привел расчеты по оптимальной численности населения городов. В Западной Европе первые научные подходы к изучению городского образа жизни начали появляться в первой половине XIX в. [2, c. 566]. Основным предметом городских исследований стало катастрофическое положение в городах рабочего класса, поэтому городская культура изначально трактовалась с социально-экономических позиций. К классикам социально-экономического подхода к изучению городского образа жизни относят Карла Маркса (1818–1883) и Фридриха Энгельса (1820–1895). Маркс полагал, что именно массовое движение в города из деревень предопределило дальнейшую историю развития человечества [3, c. 365]. Энгельс, благодаря своему исследованию «Положение рабочего класса в Англии» (1845), стал предтечей городской антропологии и социальной географии. Он считал, что «положение рабочего класса является действительной основой и исходным пунктом всех социальных движений современности, потому что оно представляет собой наиболее острое и обнаженное проявление наших современных социальных бедствий» [4, c. 238]. Многолюдность на улицах большого города Энгельс трактовал как «уличную толкотню», в которой «есть что-то отвратительное, что-то противное природе человека». Городскую повседневность того периода Энгельс характеризует как «жестокое равнодушие», «бесчувственную обособленность каждого человека, преследующего исключительно свои частные интересы, тем более отвратительно и оскорбительно, что все эти люди скопляются на небольшом пространстве». А также он акцентирует внимание на том, что все эти черты «выступают так обнаженно и нагло», «самоуверенно» именно «в сутолоке большого города» [5, c. 266]. Описывая устройство английских и ирландских городов, Энгельс положил начало такому направлению в урбанистических исследованиях, как социальное картирование городских районов, в развитие которого на рубеже XIX–XX вв. внес значительный вклад английский ученый Чарльз Бут (1840–1916). После Бута новые тенденции в городских исследованиях были представлены в работе немецкого философа, социолога, историка и политического экономиста Макса Вебера (1864– 1920) «Город» (1905). Новизной в исследованиях Вебера было то, что, изучив типы городов со времен античности, он впервые рассмотрел город как административно-политическую систему, отделив ее от экономической [6, c. 333–489]. Еще в конце XIX в. немецкий социолог Фердинанд Тённис (1855–1936) в своей работе «Общность и общество» (1887) выявил следующую типологию поселений: сельскую (гемайншафт – общность) он определил как общинную, а городскую (гезельшафт – общество) – как необщинную ассоциацию людей. Его типология базировалась на межличностных отношениях, таких как «знакомость и чуждость», «симпатия и антипатия», «доверие и недоверие», «связанность» и «социальная связанность» [7, c. 9–131]. Тённис в своих работах пытался доказать, что городская культура изначально враждебна человеку. Схожие взгляды высказывал немецкий философ-идеалист и социолог Георг Зиммель (1858–1918). Под психологической основой, «на которой выступает индивидуальность большого города», Зиммель понимал «повышенную нервность жизни, происходящую от быстрой и непрерывной смены внешних и внутренних впечатлений» [8]. Большие города, по Зиммелю, – это «средоточие космополитизма», ученый определял «внутренние отношения жителей больших городов друг к другу» как замкнутые и обособленные. Ключевым событием в исследованиях городского образа жизни стало создание по инициативе президента Американской социологической ассоциации Роберта Парка (1864–1944) чикагской урбанистической школы в 1920–30-х гг. (Р. Парк, Э. Бёрджесс, Л. Вирт и т. д.). Созданная Парком социальная экология – новое направление на стыке естествознания и обществознания, источником которого является идея единства природы и общества («Социальная экология», «Человеческая природа и коллективное поведение», «Социология и современное общество»), которая легла в основу исследовательской программы по изучению локальных со- обществ в Чикаго, разработанной Эрнстом Бёрджессом (1886–1966), занимавшимся проблемами урбанизации, семьи, общины, социализации личности, а также социальных патологий в городской среде [9, с. 575–576]. Также благодаря чикагской школе сформировался такой научный подход к изучению жизни городов, как «городская экология», в котором биологизм сочетался с эволюционизмом, а социальная организация представлялась как результат неосознанной эволюции (Р. Парк, Р. Маккензи, Л. Вирт, Э. Бёрджесс и Х. Зорбах) [10, c. 67–72]. Следует отметить, что не все исследователи первой половины ХХ в. придерживались взглядов, схожих с мировоззрениями пионеров городских исследований, описанными выше. В Советской России в первые послереволюционные годы появилась теория города, которая опередила западные в понимании позитивных сторон городского образа жизни на много десятилетий. Напри- мер, писатель Максим Горький в своей статье «Две культуры» сравнивает городскую и сельскую культуры, акцентируя внимание на преимуществах первой. Горький представил городской образ как катализатор развития культуры, порождающий ее новые формы [11, cтб. 171–174]. Кроме того, в конце XIX в. в Западной Европе появился кардинально новый теоретический подход к проектированию городского пространства, который позже лег в основу многих урбанистических исследований. Предпосылкой для его возникновения стала глобальная перестройка европейских городов, связанная с решением социальных проблем. Труд австрийского архитектора Камилло Зитте (1843–1903) «Художественные основы градостроительства» (1889) посвящен влиянию архитектурно-художественной составляющей средневековых городов на формирование повседневной культуры европейского городского населения [12]. Основное внимание в данной работе уделяется архитектурному пространству города как носителю культурных норм и ценностей. Однако позже большую популярность на Западе, приобретают идеи архитектора дерниста, Ле Корбюзье (1887–1965), продолжающие неразрешимый спор последних столетий: по каким критериям следует оценивать городскую среду – с эстетической точки зрения или с точки зрения ее функциональности? Ле Корбюзье, будучи ярым поборником типового строительства [13, c. 72], жестко критиковал капиталистические города, основой которых послужили средневековые феодальные поселения, где планировка не соответствовала транспорту. Он утверждал, что средствами городского планирования можно решить ряд социально-экономических проблем, «заменяя» архитектурой революцию. В России с начала ХХ в. также проводились исследования влияния архитектурного пространства на социум, которые расширили впервые сформулированные Зитте положения о влиянии архитектурного пространства на формирование городской культуры. Исследования петербургского краеведа Николая Анциферова (1889–1959) интересны тем, что он одним из первых в России начал в своих работах переосмыслять городское пространство, что было совершенно необходимым для его дальнейшего развития уже при новом государственном строе [14, c. 5–24]. Анциферов был первым исследователем городского пространства в нашей стране, который в своем творчестве пытался раскрыть феномен отличия городского образа жизни в разных городах одного региона через понимание его разных аспектов, в том числе феномена архитектурного пространства, так называемого «монументального образа города» [15, c. 16]. Архитектурное пространство он представлял как основу, создающую общественную организацию, а также как отражение социальных и исторических явлений. Анциферов рассматривал город как «наиболее конкретный, устойчивый, сложный социальный организм», дающий нам «наиболее выразительный образ культуры своего времени» [16, c. 9]. Исследователь отмечал, что каждый город имеет свою «анатомию, физиологию и психологию» [17, c. 17–29]. Под «анатомией» города Анциферов подразумевал место, план, ядро, рост и элементы города; под «физиологией» – функции города как социального организма и социальный состав населения; под «психологией», или «душой» – городской пейзаж, исторические судьбы, хранилище воспоминаний, характер населения и выражение художественных вкусов. Из всего вышесказанного очевидно, что архитектурное пространство Анциферов относил именно к «психологическому» – духовно-ценностной сфере городского образа жизни, определяющей дальнейшее развитие того или иного города. Позже схожие идеи были высказаны французским философом и социологом Анри Лефевром [18]. Кроме того, Лефевр впервые представил социальное пространство города как социокультурное, сделав предметом культурологических исследований городского образа жизни архитектуру – градообразующий компонент городского пространства, способствующий развитию и становлению городского социума [19]. Также данной проблематикой в своих исследованиях занимался французский философ, теоретик культуры и историк Мишель Фуко (1926–1984). В своих исследованиях он дает определение такому понятию, как «гетеротопия»: это объектные и социально-пространственные системы, главной особенностью которых является соответствие правил социального поведения и архитектурно-пространственных характеристик среды, то есть элемент, благодаря которому вырабатываются культурные нормы [20, с. 170–179]. В основном благодаря идеям Лефевра и Фуко на рубеже ХХ–XXI вв. на Американском континенте сложилась новая урбанистическая школа – лос-анджелесская (Э. Соджа, М. Дэвис и т. д.) [21, с. 111–115]. Таким образом, за последнее столетие значительно расширилась проблемная область изучения города как феномена культуры. Если в XIX в. исследования городского образа жизни проводились в основном лишь с экономических позиций, то в ХХ в. городская культура уже рассматривалась и с точки зрения административно-хозяйственного устройства, синтеза обществознания и естествознания, влияния архитектурного пространства городов на формирование по- вседневной культуры городского населения.