Следственные дела декабристов как исторический источник

Проводя данный историографический обзор событий, произошедших

26 декабря 1825 года, я считаю нужным использовать нижеприведённые основные источники информации о декабристском движении в данный период времени: работы императорских чиновников, которые освещали официальную точку зрения, записки самих декабристов, а также материалы уголовных дел. Оба этих источника являются довольно сложными для изучения

и поднимают множество историковедческих вопросов, которые по-прежнему не могут считаться исчерпанным, несмотря на большую материальную

базу по данному вопросу и на не новизну данной проблемы в исторической науке.

Основным источником для данного обзора будут все те же следственные

дела декабристов, так как они наиболее объективны и достоверны в данном вопросе, хотя несут в себе предвзятость и субъективность, связанную со спецификой данной темы. Об этом нам свидетельствуют работы таких ученных, как М.Н. Гернета и многих других советских историков, которые в своих работах опровергли миф, описанный в мемуарах декабристов о массовом героизме подследственных.

После восстания декабристов, Николай Первый, в первые же дни после всем известных событий в Петербурге издал манифест, в котором он оправдывал русский народ и называл «извергами» всех восставших против императорской власти. Это было связанно всё-таки с увеличением симпатий к идеям декабристов со стороны народа. В противовес нараставшей на тот момент в стране либерально-демократической тенденции, барон Корф издаёт книгу, известную как «Восшествие на престол императора Николая I». Это литературное произведение несло в себе проправительственные идеи, которые различными способами умаляли идеи декабристов и значение восстания для России того времени. Таким образом книга получила три издания: первые два для ограниченной публики и третье, для общественности.

Воспоминания Декабристов о следствии как исторический источник не отражают исинную картину происходившего, потому что согласно исследованиям, советских ученых данных допросов, данными подследственными, и многие из них сотрудничали со следствием. Этот факт до 1905 года был не известен до открытия архивов следственного комитета, а, следовательно, до первой русской революции это был основной источник информации о событиях на Сенатской площади. Так из следственных дел стало известно, что основным свидетелем обвинения был Чернышев, который перечислил членов движения и участников восстания. Те декабристы, которым нечем было себя упрекать: Михаилом и Николаем Бестаевым, Луниным и другие, изначально не свидетельствовали против себя и своих товарищей, но потом повторили объяснения за Чернышевым, поверив следствию.

Следственные дела состоят из нескольких частей: показания, дописки и вложения, не имеют конкретной структуры, написаны хлестким газетным тонном, который явно неуместен в документах подобного уровня. Так Батенкова назвали честолюбцем, жаждущим прославиться и оставить след в истории. Материал следственного дела утверждал, что тот 14 декабря «проснулся с мыслью о своем будущем величии, как члена верховного правления». Такая не систематизированность и вульгарность в личных делах могут свидетельствовать нам о следующем: следственный комитет в ходе расследования пытался принизить членов подполья, нарушая профессиональную этику или же российское законодательство было не готово к такого рода делопроизводства: одним из наиболее серьезных недостатков было отсутствие четко сформулированного закона. В этом имеется и положительная сторона восстания: такого масштаба судопроизводство, в котором принимал прямое участие сам Николай I, сподвигло императора начать реформу в законодательской сфере.

Документы следствия хоть и имеют большую объективность в освещение