История на службе государства: интерпретация исторического в польском внешнеполитическом дискурсе

История на службе государства: интерпретация исторического в польском внешнеполитическом дискурсе

Настоящий доклад не претендует на полноту исследования, поскольку предмет такого исследования кажется чрезвычайно обширным. Тем не менее, была предпринята попытка проанализировать некоторые аспекты бытия исторического в польском внешнеполитическом дискурсе. Одним из таких аспектов стали польско-российские отношения, а вторым – польско-израильские отношения. И то, и другое может быть объединено активным использованием польской стороной символа жертвы.

Итак, российско-польские отношения можно назвать стабильно плохими; при этом факторами, которые оказывают негативное влияние на развитие отношений Польши и России, являются исторические претензии и обиды^[1]. Не случайно коммуникация двух государств часто оказывается построенной на использовании символов, которые можно назвать историческими. Анализ выступлений политических лидеров, дипломатов, а также анализ материалов средств массовой информации показал следующее:

1. В российско-польской коммуникации наиболее важными символами стали символы жертвы и победителя (победа), которые находятся в отношении бинарной оппозиции. При этом названные нами символы можно считать метасимволами, которые конкретизируются посредством иных символов.

Так, польская сторона не устает подчеркивать участие Советского Союза в развязывании Второй мировой войны, которая, как известно, началась с нападения на Польшу. Другим болезненным моментом для Польши стало ее освобождение советскими войсками в 1945 году. Слово «освобождение» при этом часто берется в кавычки и дефинируется как начало зависимости страны от Советского Союза^[2]. Таким образом, в польской риторике символ победы обращается в символ преступления, злодеяния, а символ победителя – в символ палача.

В то же время российская сторона подчеркивает свой статус главного победителя во Второй мировой войне и освободителя стран Восточной Европы, в том числе Польши. Более того, даже пакт Молотова-Риббентропа оценивается как необходимый шаг, позволивший в результате выиграть время у нацистской Германии. Не сложно «додумать» эту мысль и предположить, что названный пакт в итоге способствовал победе Советского Союза^[3]. Более того, российская сторона также не упускает случая обвинить Польшу в развязывании Второй мировой войны, а также Холокоста. В декабре 2019 года с такими обвинениями выступил даже В.В. Путин (сначала на встрече с лидерами СНГ, а потом на расширенной коллегии Министерства обороны). Польский Сейм осудил высказывания российского президента^[4]. Кстати, во многом высказывание В.В. Путина было спровоцировано Польшей, которая в сентябре 2019 года не пригласила российского президента на мероприятия, посвященные годовщине начала Второй мировой войны.

Интересным является и обращение к проблеме освобождения жертв немецких концлагерей, которые находились на территории Польши. Российская сторона часто акцентирует на этом внимание. Заметим, что факт освобождения жертв многих концлагерей советскими войсками является бесспорным. Однако некоторые демагоги увязывают этот факт с якобы присущим польской стороне антисемитизмом. В то же время частое упоминание жертв концлагерей не способствует полноценной эксплуатации Польшей символики жертвы. Отсюда – часто негативное отношение польской стороны к тематике Холокоста не территории Польши. Интересно, что в среде польской интеллектуальной и политической элиты сложился даже термин «Полокост», который должен продемонстрировать жертвенность польского народа, его трагическую судьбу и массовую гибель во время Второй мировой войны^[5].

2. Польская жертвенность находит выражение, прежде всего, в символе «Христос Европы».

Это словосочетание «Христос Европы» связано с геополитической польской концепцией, которая получила название польский мессианизм. Ее суть в том, что Польша представляет собой такую страну, наделенную особыми способностями и призванную спасти народы Европы пусть и ценой собственного страдания. Несложно догадаться, что актуализация этого символа оказалась связана со Второй мировой войной, в ходе которой Польша спасла мир как от нацистской Германии, так и от Советского Союза (по мнению Варшавы, разумеется). Интересно, что и сейчас Польша находится «меж двух гигантов» - между Россией и Германией, возможный союз которых кажется польской стороне слишком опасным. Отсюда – реализация во внешней политике не европейского вектора, а атлантического. Иными словами, Варшава всемерно поддерживает связи с Вашингтоном: как двусторонние, так и в рамках Североатлантического Альянса, но несколько дистанцируется от Европейского Союза (хотя и входит в его состав), локомотивом которого уже длительное время является именно Германия. Отсюда и польское сопротивление реализации любых крупных российско-германских проектов. Например, сейчас Варшава громко протестует против строительства «Северного потока».