Эстетика в русской культуре и философии

4.Эстетика в русской культуре и философии

Зарождение  русской эстетической мысли исследователи датируют XI веком. Древнерусская эстетическая мысль имела два главных источника: материально-художественную культуру восточных славян и византийскую эстетику, проникшую на Русь в связи с принятием христианства в его православной разновидности. Для данного периода русской эстетики характерным является активное освоение византийского художественно-эстетического наследия на основе восточнославянского мировосприятия. В знаменитых памятях древнерусской славянской культуры «Слово о полку Игореве», «Повести временных лет» отражены представления русичей о природной, художественной и духовной красоте, о возвышенном и героическом. Характерными моментами этого эстетического периода являются повышенная эмоциональность, наделение прекрасного осязательной предметностью, особенное внимание к чувственному восприятию духовной красоты. На более позднем этапе развития древнерусской культуры (ХХV-ХVII вв.) в эстетическом сознании видное место занимает нравственная красота. В литературе и искусстве складываются идеальные образы народною героя и духовного пастыря.

В этот период русской  эстетики общая концепция мироздания выражалась в гораздо большей  степени в художественно-пластической, нежели в теоретической форме. Ярким примером такого подхода к эстетике является русская икона, пережившая, как известно, непревзойденный расцвет в XIV веке. В ней, по словам Е. Н. Трубецкого, чувствуется воплощенное в образах и красках видение «иной жизненной правды и иного смысла жизни». Эти образы и краски, свидетельствует известный исследователь русской культуры А. В. Карташов, соответствуют психологии русского человека.

Работой Галича открывается новая — философская — страница русской эстетики. Исследованию данного периода посвящена книга Ю. В. Манна*, в которой автор обосновывает право выделить в развитии русской эстетической мысли такой период, который можно было бы назвать философской эстетикой: «...Нужно признать существование особого явления, которое мы называем русской философской эстетикой.

 Под ней подразумевается такая постановка вопроса об искусстве, при которой он вводится в философскую систему и сознательно обосновывается как ее часть. Философская предоснова восприятия искусства (строго говоря, присущая любой художественной системе, в том числе классицизму, романтизму и т. д.) здесь уже ощущается недостаточной и уступает место целенаправленному включению искусства в философское наукоучение» 466 467. Носителями идей философской эстетики Ю. Манн считает Д. В. Веневитинова, Н.И. Надеждина, И. В. Киреевского, В.Ф. Одоевского, С.П. Шевырева, Н. В. Станкевича, В. Н. Майкова. По подбору имен можно заметить, что они составляли ядро московского кружка «любомудров» (1823-1825 гг.) и отчасти кружка Станкевича, сложившегося в 30-е годы. Сразу же возникают вопросы: по какой причине автор не включил в философскую эстетику А. И. Галича, являвшегося современником московских любомудров? Почему нет главы о В. Г. Белинском (его имя только упоминается), а ведь он был непременным участником заседаний кружка Станкевича? И как вообще обосновываются границы начала и конца данного периода? Из приведенной цитаты следует, что, признавая факт наличия философской основы у любого литературно-художественного движения и соответствующей ему литературной критики, автор включает в философскую эстетику только те имена и те движения, в которых философский пласт был выражен не имплицитно, а эксплицитно, вот почему, скажем, Мерзляков не попадает в число «философских эстетиков». Но ведь так нельзя сказать о Галиче и в равной мере о Белинском, который хотя и менял свои философские убеждения на протяжении жизни, но они всегда у него были и выражались открыто вплоть до последнего периода, когда, пройдя искус идеализма, он пришел к материализму, утопическому социализму и другим европейским философским веяниям первой половины XIX века.