Сочинение по рассказу А. Костюнина «Рукавичка» Плачь, сердце, плачь!

Курепта Мария, Ейский полипрофильный колледж

Сочинение по рассказу А. Костюнина «Рукавичка»

Плачь, сердце, плачь!

        Шок. Закрываю и откладываю книгу. Александр Костюнин «Рукавичка». Как легко разрушить человеческую жизнь! Маленькое пушистое чудо из альбома с образцами детских работ стало отправной точкой трагедии Юрки Гурова. Он выкрал её. Да-да, выкрал: вырвал из альбома и спрятал под майкой, поближе к сердцу. Зачем Юрке нужна была эта варежка, он и сам не понимал. На вопросы учительницы лепетал испуганно: «Миня эн тийе! Миня эн тийе…». Нетрудно понять: не знает… Не знает, зачем взял варежку. Не знает, как она оказалась под его одеждой… И что дальше делать, тоже не знает, просто ревет в голос.

        Больше Юрка ничего не украл, но отношение к нему в школе сформировалось уничижительное. «Плюнуть в Юркину кружку с компотом, высыпать вещи из портфеля в холодную осеннюю лужу, закинуть шапку в огород - считалось подвигом». И никто, даже старшие братья, ни разу не вступился за несчастного мальчишку.

        Рукавичка! Рукавичка… Рукавичка? Все дело в ней?

        Снова беру в руки книгу. Перечитываю строки допроса с пристрастием, учиненного учительницей в классе по поводу пропажи экспоната из кабинета труда. «Как совершать преступление, так вы герои. Умейте отвечать!» - под подозрение Аллы Ивановны попали все.

Трудно представить унижение, которое испытали первоклассники! Каждого вызывали к доске, проверяли портфель, заставляли раздеваться до нижнего белья. Плачу вместе со Светкой Кондроевой, стоящей босиком на грязном полу и теребящей в смущении байковые панталончики. Вместе с рассказчиком со страхом ожидаю своей очереди в дикой расправе.  Вижу, как дрожат Юркины губы, как злобно учительница «вытряхивает» его из майки, как выпадает синяя рукавичка… Сердце сжимается от жалости к семилетнему мальчишке! Необъяснимо, но физически ощущаю напряжение класса. Напряжение безжалостное: класс молчит.

В этом молчании соединились обида на бесчинствующих взрослых и удовлетворенность тем, что, наконец, издевательства закончились; желание подчеркнуть напрасность обвинений в свой адрес и переживание за судьбу Юрки; раздраженность поступком одноклассника, повлекшим эти разборки, и стыд за собственное тайное желание обладать маленькой пушистой варежкой; незнание, как вести себя в подобной ситуации, и страх: вдруг мои действия вызовут новые проявления агрессии учительниц; привычка не сопротивляться, потому что взрослый всегда прав, даже если не прав… К сожалению, именно эта привычка перерастает в стремление быть сильным, чтобы не стать жертвой сильного, и превращается в «биологическую потребность возвыситься над слабым». Так «возвышались» над Юркой. Так «возвышаются» подростки над своими сверстниками в современных школах. Так ведут себя те, кого называют воспитателями детских душ. Грубо, безжалостно. Нет, не в рукавичке дело! Весь ужас в реакции взрослых на поступок ребенка, их уверенности в непогрешимости принимаемых решений, транслирующих агрессию как норму поведения.

Маленький человечек идет в школу с красивой мечтой о новой интересной жизни, полной открытий и ярких впечатлений, богатой дружбой и, непременно, радостной. А сколько подобных «Аллавановных» встречается за школьным порогом? Каждый ли учитель, столкнувшись с проявлением детской проблемы, готов обнять ребенка, выслушать, предложить помощь? Может, в его жизни, как и в Юркиной, не хватает тепла и заботы? Может, ситуация в семье толкает его на «странные», необъяснимые, на первый взгляд, поступки? Может, разобравшись спокойно в ситуации, поняв, почему это произошло, стоит оставить ему «рукавичку» как результат исполнения желания (может, единственного), не обеднеет же школа!  Может, тогда не прилепится страшное прозвище, влияющее на отношение к ребенку окружающих и превращающее маленького человечка в изгоя? Может!!! Надо только взрослым стать внимательнее, добрее, мягче, терпеливей, научиться любить детей не за конкретные заслуги, вопреки всему. А это уже путь собственного «вочеловечения».