Чудинова Тамара Леонидовна

Чудинова Тамара Леонидовна

(1921-2003)

Чудинова Тамара Леонидовна родилась в Черниговской области, но, когда ей едва исполнился год, семья переехала в Москву. Здесь прошли её и детство, и юность. Закончив 10 классов средней школы, успешно сдав экзамены и получив Свидетельство (Аттестатов тогда еще не было), поступила в торгово-кулинарный техникум. Замужество и рождение ребенка не прервали занятий в учебном заведении.

Она активно участвовала в общественной жизни и школы, и техникума. После второго курса летом всех отправили на производственную практику. Тамара оказалась в небольшом городке Химки Московской области. В субботу, накануне 22 июня, вечером поехала домой, хотелось побыть с сыном, погулять в парке. Но прозвучало по радио страшное сообщение – немцы без объявления войны напали на нашу страну и бои идут по всей западной границе СССР, уже бомбили наши города. Началась массовая мобилизация по всей стране. Но, кроме тех, кто получил повестку, тысячи и тысячи юношей и девушек добровольно шли в военкомат с просьбой отправить их на фронт.

Фронт приближался к Москве. Бабушка, мама и маленький сын Тамары Леонидовны эвакуировались в город Чкалов (теперь Оренбург). Оставшись одна в Москве, Тамара Леонидовна несколько раз ходила в военкомат, но всякий раз безрезультатно. Наконец её упорство и осознанное желание бороться с врагом победили: она была мобилизована и направлена учиться на 3-ех месячные санитарные курсы. Здесь не было никакой теории, только практические занятия: перевязки, первая помощь, способы доставки раненых с поля боя. Прозанимались только полтора месяца. Под Москвой начались бои, и учащихся курсов срочно направили в подмосковный эвакогоспиталь №6348. Санитарный поезд двигался к линии фронта. Вот остановка, и начинается погрузка раненых.

– Это уже была зима 1941 города, страшные морозы, снежные заносы, а мы выпрыгиваем из вагонов и бежим туда, где лежат раненые, – вспоминает Тамара Леонидовна. – Многие из них обморожены. Кто может идти –  тот сам добирается до вагона, некоторых поддерживаем, а некоторых тащим на себе. На всю жизнь мне запомнилось страдание молодого солдата, раненого в брюшную полость. Он лежал на снегу, на спине, губы закушены. Я не знала, как его поднять, чтоб донести до поезда. Я присела, взяла его за руки и взвалила себе на спину. Он закричал от боли, умолял бросить его, дать спокойно умереть, вырвал одну руку и бил меня по голове, но я упрямо, еле вытаскивая ноги из глубокого снега, тащила его. От поезда мне навстречу прибежали несколько санитаров с носилками, его забрали у меня, а я вернулась за следующим раненым.

...