Моя модель политической антиутопии

Моя модель политической антиутопии

Политические антиутопии возникают как своеобразный ответ на утопические произведения, в которых описывается идеальный мир. Ещё не выделившиеся в отдельный жанр, антиутопии корнями уходят в античность, и достигают своего расцвета в ХХ веке.

Тенденции глобализации и появление обществ, являющихся по своей сути утопическими (коммунистического в СССР и национал-социалистического в Германии), заставили авторов обратиться к данному жанру. Рассмотрим несколько самых популярных мировых антиутопий.

Процесс воплощения в жизни утопических идеалов нагляднее всего произошёл в большевистской России. Отсюда закономерное появление первой великой антиутопии именно здесь. В своём романе «Мы» Евгений Замятин описал запредельно механизированное общество, где отдельная личность становится беспомощным винтиком-«нумером».

Именно этим произведением вдохновлялся Джордж Оруэлл при написании романа «1984». Я считаю, это самая известная антиутопия, вместе с произведением Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Вселенные Хаксли и Оруэлла едины по своей сути, но противоположны во многих аспектах.

Я считаю, что «1984» – это больше аллюзия на советское общество, а «О дивный новый мир» – на современное. Более того – во многом это и есть наша реальность.

В «1984» людей держат под контролем через страх и причинение боли. Используется образ Старшего брата, как человека, который всегда защитит и поможет, человека, знающего больше окружающих. Это отсылка к реально существовавшим персонам Ленина и Сталина.

В «О дивном новом мире» – контроль через доставление удовольствий и потакание человеческим порокам. Именно это набирает обороты в нашем обществе с конца прошлого-начала нынешнего столетия, а в западном – с более ранним началом распространения массовой культуры, фаст-фуда, быстрой моды и индустрии услуг в целом – и того раньше.

Оруэлл боялся, что будут запрещать книги и лишать информации, что правду будут скрывать от нас. В то время как Хаксли боялся, что книги не нужно будет запрещать, так как не будет того, кто захотел бы их читать, а информации будет так много, что мы деградируем до полной пассивности и эгоизма. Что правда утонет в море бесполезного информационного шума. Не это ли происходит прямо сейчас, обострившись в разгаре информационной войны, бесконечных уведомлений и лент новостей в социальных сетях?

В конце концов, Оруэлл боялся, что нас погубит то, что мы ненавидим. Хаксли боялся, что нас погубит то, что мы любим. Фантасты показали обе стороны одной медали текущей реальности: внешне людей развращают и оскотинивают через удовольствия по Хаксли, а умных и непокорных уничтожают по Оруэллу.  В итоге правы оба писателя.