О Божественном Промысле

В мире нет Промысла, потому что Бог всеблажен и Ему нет необходимости о чем-либо заботиться

Для начала нужно сказать, что такая формулировка тезиса представляется весьма характерной для языческого сознания, приписывающего божествам человеческие свойства и намерения, включая гедонистическое стремление к вечному блаженству – ключевую идею философии эпикурейцев. Закономерно поэтому, что портреты языческих божеств, известные нам из мифов древней Эллады, говорят о том, что в представлении греков эти существа стремятся извлечь максимум удовольствия из своего существования. При этом отметим, что часто и христианам такой подход не чужд. Так, согласно преп. Макарию Оптинскому, «мы, по немощи ума нашего, полагаем блаженство и счастье в чувственных удовольствиях и, увлекаясь оными, забываем настоящую нашу цель — будущую жизнь, вечную, конца не имущую». 

В сознании язычников боги заняты собственным увеселением и утехами гораздо в большей степени, нежели судьбой мира. В такой картине божественного мира крайне странно было бы размышлять о Промысле. Даже если допустить, что жизнь целых народов, городов или отдельных выдающихся людей еще стоят внимания этих существ, то душа отдельно взятого непримечательного грека едва ли бы их заинтересовала. В этом – принципиальное отличие язычества от христианства, в котором Бог – это Личность, и каждому верующему дается шанс соединения с Господом и познания его в неполной, однако все же достаточной мере. Бесчисленные подтверждения предельно личной заботы и любви Господа о каждом человеке мы находим и в Ветхом, и в Новом Завете: ибо Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе» (Ис. 41:13); ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него (Мф. 6:8).

В трактате «О Божественных именах» говорится, что «Благостью... называют само Богоначальное бытие, имея в виду, что для Добра существовать – как для Добра по существу – означает распространять благость во все сущее». Бога побудило создать мир не стремление к собственному вечному блаженству (это одно из его свойств, и для переживания блаженства Бог не нуждается в творении мира), но его бесконечная Благость, стремление к тому, чтобы блаженство смогла испытать каждая тварь. Таким образом, Господь, обладая блаженством сам, одновременно открывает Себя Существом всеблагим и вселюбящим, дарующим своему творению столько благ и совершенств, сколько им нужно для того, чтобы испытать блаженство, принять его по своей природе и состоянию.