Образы Иешуа и Воланда (Мастер и Маргарита Михаил Булгаков)

Образы Иешуа и Воланда

     Иешуа и Воланд - это герои романа Булгакова "Мастер и Маргарита". Также эти два персонажа представляют собой прототипы библейских образов. Собственно, Иешуа – это Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель, о котором прочили в Ветхом Завете. Также в романе его звали Га-Ноцри. А Воланд – это Дьявол, противник Бога и настоящее зло. Они имеют совершенно разные взгляды на мир и людей.

     Иешуа уверен, не существует плохих людей, есть только несчастные. Разговаривая с Понтием Пилатом, у него спрашивают: "А теперь скажи мне, что ты все время употребляешь слова "добрые люди"? Ты всех, что ли, так называешь?". "Злых людей нет на свете." – говорил Га-Ноцри, хотя сами люди смеялись над его словами.

    Воланд же утверждает, что все люди злые, жадные создания, которые преследуют только свои жалкие цели и не думают о других. Собственно, это он пытался доказать, когда во время спектакля в театре "Варьете" демон запустил поток денег и открыл "салон парижской моды". Как и следовало ожидать, зрители незамедлительно приступили собирать все украшения на своем пути. Но в отличие от классического христианского Дьявола, Воланд справедлив и милосерден по отношению к честным людям и жесток с жадными и лицемерными. Если не считать то, что он напугал всю Москву до ужаса, Воланд ничего плохого мирным людям не сделал.  Даже сотрудникам милиции, неоднократно врывавшимся в квартиру, где находились демоны из самого ада. Можно сказать, что Воланд – это не вестник зла, а смотритель, наблюдающий за человеческими пороками.

     Что точно связывает этих героев, так это то, что они оба обладают магической силой. Они способны предвидеть судьбу смертных и влиять на их жизни. Можно вспомнить, как Иешуа смог вылечить головную боль Понтия Пилата, или как Воланд переместил Злодеева в Ялту за одну секунду. У Иешуа и Воланда нет постоянного места жительства, нет родителей и национальности. "Я? Пожалуй, немец… Или англичанин? Или поляк? Француз?" – говорил Волонд. "Я не помню своих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец." – утверждал Га-Ноцри, когда был на допросе у римского прокуратора.