Дневник Анны Карениной

МУХИНОЙ ВАЛЕРИИ АНДРЕЕВНЫ

Кубанский Государственный Университет филиал в г. Славянск – на – Кубани

ДНЕВНИК АННЫ КАРЕНИНОЙ

18 мая 1878г.

Сережи не было дома, я сидела на террасе, ожидая возвращения сына, который ушел гулять. Пришел Вронский. Я уже чувствовала его приближение, и предугадав его шаг, повернулась к нему. Он спросил о моём здоровье, я ответила ему и пожала его руку.  Я старалась быть спокойной, но мои губы тряслись.

Я так рада, тому что он приехал. Он спросил меня, о чем я думала, когда он пришел. В последнее время когда бы, в какую минуту ни спросили меня, о чём я думала, мой ответ был бы: об одном, о своём счастье и о своём несчастье. Но в тот момент, когда Алексей меня застал, я думала вот о чем: почему для других, для Бетси (я знала её скрытую для света связь с Тушкевичем), все это было легко, а для меня так мучительно? Эта мысль особенно сильно мучает меня, в связи с некоторыми событиями которые происходят в моей жизни.

Я очень волновалась и не знала сказать или не сказать ему о, том что я беременна. Ведь он так счастлив, так занят своими скачками, что не поймёт всей серьезности этого события для нас. Я продолжала стоять, склонила голову, моя рука дрожала. Видя все это, он настоял на том, чтобы я ему сказала, что меня так сильно тревожит. Я ему сказала и смотрела на него, чтобы видеть, как он примет это. Он побледнел и опустил голову… «Да, он понял все значение этого события.» Алексей ответил мне, что необходимо кончить, оставить мужа и соединить нашу жизнь. От нашего разговора мне стало не по себе, я почувствовала, как от испытываемого мною стыда моё лицо покраснело и на глазах выступили слёзы.

24 августа 1878 г.

Я вместе с Княгиней Тверской поехала на скачки. Когда Алексей Александрович появился на скачках, я увидела мужа еще издалека. Два человека, муж и любовник, были для меня двумя центрами жизни, без помощи внешних чувств я могла ощутить их близость. Я чувствовала отвращение к тому как Алексей Александрович отвечал на поклоны, здоровался с равными… «Одно честолюбие, одно желание успеть – вот всё, что есть в его душе»

Когда началась четырехверстная скачка с препятствиями, я не спуская глаз смотрела на подходившего к лошади и садившегося Вронского. Я мучалась страхом за Вронского, но еще более мучалась неумолкавшим, звуком голоса мужа.