Анализ «Повесть о Сонечке» Цветаевой

2.1 Анализ «Повесть о Сонечке» Цветаевой

Марина Цветаева «Повести о Сонечке» написала летом в 1937 году когда произошла, наверное, самая большая катастрофа в нее эмигрантской жизни, которую ей пришлось пережить из-за участия в террористическим акте Сергея Эфрона, который должен был наказать Игнатия Рейсса, раскаявшегося резидента. Рейсса убили, но это сделал не Эфрон. Но из-за этого ему пришлось сбежать из Франции. Цветаева в 1938году вслед за ним в эмиграции переживает абсолютное изгойство и она покидает Францию^[1].

К этому времени в русской прозе образ женщины претерпевает значительную эволюцию: в нем углубляется психологизм, он усложняется, у героинь становится более многогранным их внутренний мир. Если идеал женского образа в романах Х1Х века — это благородные красавицы, в их изображении важна только внешность, то уже в реализме образ женщины усложняется, ее внутренний мир выдвигается на первый план.

Рассмотрев в творчестве Л. Е. Улицкой особенности женских образов на примере образа Сонечки в ее одноименной повести, можно увидеть, то что на него оказали влияние женские образы классической литературы Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского и других.^[2]

О Сонечке Голлидэй так говорил Д. Быков: «Наверно, у Цветаевой это самый пленительный женский образ. Что такое Сонечка? Мы знаем то, что она очень милая, но как-то трудно назвать ее красивой. Это маленькая, но очень инфантильная девочка имеющая неправильное нервное лицо. Это героиня, типа Неточки Незвановой, похожая на нервных подростков из Достоевского. Ее основное занятие было то, что она читала на концертах «Белые ночи». Вообще-то, это ранний Достоевский. А цитатами пронизана вся «Повесть о Сонечке».^[3]

Истоки образа Сонечки, как подтверждает сама М. Цветаева, скрываются в творчестве раннего Ф. Достоевского: «Диккенс в транскрипции раннего Ф. Достоевского, когда Ф.М. Достоевский был еще и Гоголем: вот моя Сонечка»^[4].^[5] 

Марина Цветаева, изображает свою героиню, абсолютно честно. Она не скрывает, что у этой девочки не самый хороший вкус. Да, она девочка-циркачка из знаменитого французского циркового балагана. Она может чересчур легко относиться к увлечениям и связям, и она ничего не умеет, кроме своего ремесла. Также она не удостаивается, и думать о людях, так как ей всегда бывает не до них. Кроме этого, она очень эгоцентричная, И ее дикая любовь к пирожным, которых нет, к бусам и украшениям ― это все детское, не осмысленное.

Нужно заметить, что из таких крайностей, как чрезмерная вкорененность в быт и несколько инфантильный взгляд на него, конечно, делают полет инфантильности довольно симпатичным. Но М. Цветаева в этом смысле сама была совершенно инфантильной, и такой же неисправимый.^[6]

В повести М.И. Цветаевой художественный образ в сочетании с живая индивидуальностью С.Е. Голлилэй являются психологически более убедительными, чем образ Настеньки Достоевского, которая является «пока только зародышем противоречивого, но увлекающего женского характера»^[7].

Также в «Повести о Сонечке» Цветаевой прослеживается скрытая полемика с автором «Белых Ночей», которая выражена в жестко дифференцированном подходе М. Цветаевой к таким понятиям, как друг или возлюбленный. Если в сознании героев Достоевского любовь легко замещается дружбой, добрым расположением, преданностью и т.д. Например, Настенька, которой очень трудно определяться в собственных чувствах: «О, Боже! Если бы я могла любить вас обоих разом!»^[8] 

Но следует заметить, что Мариной Цветаевой в конце концов удалось примирить, как в своем сознании, так и в творчестве, с Достоевского-художника с Достоевским -человеком. И это примирение произошло в ее последней прозе, которая является нечто вроде завещания поэта современникам и потомкам, довольно символичное. «Вам всем в любовь, небывшие и будущие». Так М. Цветаева завершает свое произведение. При этом она не может не знать о том, как созвучны данные слова с заветной мыслью Ф. Достоевского.