Человек эпохи возрождения

МГИМО кафедра всемирной и отечественной истории

ЧЕЛОВЕК

ЭПОХИ

ВОЗРОЖДЕНИЯ

МЖ-МЖ, 1 курс, 2 академическая

10.12.2016

Оглавление

Вступление.        3

Рассуждение 1.        4

Рассуждение 2.        5

Рассуждение 3.        10

Заключение.        11

Вступление.

Их нежит небо,
Илитравит ад?

Данте Алигьери

Средневековьем можно сильно и жизнетворно болеть. Даже странно, сколько силы в этой эпохе, где так часто и много умирали люди.

Когда шел знаменитый «судебный» процесс над орденом Тамплиеров при Филиппе Красивом, к концу ноября 1307 года было, по словам великого инквизитора, «опрошено» 140 рыцарей. Из них 134 сделали признание по нескольким пунктам обвинения. Сам Жак де Моле признался в том, что при вступлении в орден вновь прибывшего вроде как заставляли три раза отречься от Христа и плюнуть на крест. Правда, потом ему… стало стыдно? И он сделал настоящее отречение – от своего раннего признания. Это произвело на публику ничуть не меньший эффект, чем первые сенсационные откровения. Речь Жака де Моле перед сожжением запомнили надолго. Но он все-таки сначала, под пытками, признался. А кто были те шесть человек, которые выдержали эти пытки?.. (О том, что это были за допросы, говорит очень высокая смертность среди тех, кого тогда обвинили.) Может быть, у них была патологическая нечувствительность к боли. А может, это были люди другой породы даже по отношению к своим владеющим навыками выживания современникам. Сильнее, ярче, значительней…

На долю Средних веков выпали такие потрясения, каких, может быть, не пережила другая эпоха. И когда сейчас детей в начальной школе ведут в Пушкинский музей и показывают им «Итальянский дворик», или когда лектор /не будем называть имя/,по-аристотелевски потрясая в воздухе рукой, с непререкаемой уверенностью заявляет, что лучше Рафаэля никого нет и не будет, за всем этим стоит разнокалиберная, сумрачная история Средних веков, позволившая создать столь необходимое ощущение дистанции по отношению к античности. О том, что такое эта дистанция, как выплавлялась на инквизиционных кострах эпоха титанов, как прекрасное и отталкивающее поразительным образом сочетается в звучном термине Ренессанс – обо всем этом стоит подробно поговорить.

В конце 1330-х–1350-х Европу постигла «черная смерть». Чума, как ее принято называть, унесла, по разным данным, от трети до половины населения Европы. Интересно, что так толком и неизвестно, кто разносил эту болезнь и была ли это вообще чума (а за это говорит все – и небывалый коэффициент смертности, и сумасшедшая скорость распространения, и тот факт, что ведь чумная бацилла живет при +20 градусах – какая там зимняя северная Европа? Все бациллы бы просто передохли). Но здесь не это главное. Что, кроме смерти, сопровождает каждодневность жителей Европы?

«Декамерон» Джованни Бокаччо. День третий, новелла десятая. Рустико рассказывает и затем показывает ничего не знающей 14-летней Алибек, как изгонять дьявола. У него – дьявол, а у нее – ад. Чем-то подобным, так же неумеренно и как-то изощренно смешно, если смотреть отстранённо, занята вся Европа. Она  погрязает в нечистотах – в прямом и переносном смысле – и слово смерть становится каждодневным, естественным, натуральным. «В данном случае смех и смерть однокоренны» – люди, зная, что завтра они могут проснуться и увидеть у себя на теле те самые язвы, зная, что все их родственники умерли и у них никого нет, начинают предаваться занятиям, которые всегда спрятаны за портьерой стыда в обыденной жизни, и поэтому, выползая наружу, приносят какую-то изощренную радость. Таким людям уже ничего не страшно. Они видели всё и ожидают чего угодно. И единственная проблема близлежащей будущей эпохи, ее главный движитель, непременное условие существования, великое счастье и великое бедствие – то, что эти люди выжили.