Февральская революция 1917 года глазами очевидцев событий

Февральская революция 1917 года глазами очевидцев событий.

Проблема февральской революции имеет особую важность не только для историков, но и для всего российского общества. События того времени по-прежнему являются актуальными для наших граждан, поскольку некоторые уроки февральских событий 1917 года непреходящи. История революций показывает, что как только теряется стержень государственности, система рассыпается.

Социальная катастрофа, произошедшая в России в данный период, практически не оставила равнодушных, потому что в нее было вовлечено все население страны. Таким образом, целью нашего доклада является  раскрытие отношения к Февральской революции 1917 года ее очевидцами.

Февральская революция, явившаяся важным событием 20 века, оставила нам  множество  исторических источников о себе. Это документальные и мемуарные произведения, художественная литература и периодика.  Источники разнообразны, как разнообразно и велико происшедшее событие. Участники и  свидетели  русской  революции,  волей-неволей втянутые в нее, оставили после себя значительное количество мемуаров, записок, воспоминаний и дневников.

Исследуя предоставленный материал, мне хотелось бы особенно отметить воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения Константина Ивановича Глобачева, сенатора при Временном правительствеНиколая Николаевича Таганцева и профессора Михаила Павловича Чубинского, чтобы показать контраст отношений к февралю 1917 года, посредством различного положения их в обществе, хоть и все три представленных мною личности являлись контрреволюционерами и не стремились избавиться от прежней власти.

Глобачев,как лицо, близко стоявшее к правящим сферам, с одной стороны, и по роду своей деятельности имевшему непосредственное соприкосновение с разными слоями населения - с другой, приходилось много беседовать, наблюдать и видеть такого, что могло ускользнуть от внимания простого обывателя или мало компетентного в вопросах внутренней политики лица. Современник в течении двух  лет был свидетелем подготавливавшегося, по его мнению, бунта против верховной власти, никем не остановленного, приведшего Россию к небывалым потрясениям и гибели. Он в самом деле говорил «бунта», а не революции, отмечая это тем, что русский народ еще до революции не дозрел, и потому что в общей своей массе он в перевороте не участвовал. Любая революция, в его понимании, совершалась под влиянием какой либо идеи захватившей всю толщу народа. Русскую же революцию он рассматривал под идеей, если этим можно назвать, личного честолюбия и своекорыстия главарей, вся цель которых заключалась лишь в захвате, какой бы то ни было ценой, власти в свои руки. Современник  утверждал, что в существе всей работы народных представителей была заложена государственная измена. Русская Февральская революция, по мнению Глобачева, была созданием русских рук.

Что же касается профессора Чубинского, то он в течение исследуемого периода не играл видной политической роли в государстве, а потому не принадлежал к числу деятелей творивших или пытавшихся творить события. Таким образом, это  дает ему возможность быть объективным. Но в то же время ему по характеру его служебной и общественной деятельности приходилось близко стоять к многим лицам и событиям и многое видеть, и во многом участвовать. Ни дневника, ни более или менее регулярных записей профессор до революции систематически не вел, но с 1 января 1917 г., видя нарастание событий исключительной важности  он почти ежедневно стал делать записи в небольшую книжку и вел их до его бегства из Петрограда. Современник с замешательством вспоминает, происходящие события в политике. Назначения на государственные должности ленивых и ничем не выдающихся, по его мнению, лиц имели вид явного вызова общественному мнению. Чубинский упоминает о  массе посторонней, ультрадемократического вида публике, а также об отсутствии организованности и дисциплины. В своем дневнике он пишет: «продовольственная разруха так усилила всеобщее неудовольствие и негодование, что надвигаются события чрезвычайного масштаба».  Он отмечает, что события разворачивались стремительно, начиная  с забастовок и демонстраций и заканчивая уличными обстрелами.