Особенности сбора и интерпретации устных источников по военной истории

Особенности сбора и интерпретации  устных источников по военной истории.

     Устная история возникла с появлением человеческой речи и явилась самой первой формой существования истории до появления письменности. На сегодняшний день устные источники применительно к военной истории не являются основными, они традиционно считаются особенно эффективными только в случаях, когда возникает необходимость заполнить пробел, образовавшийся в связи с отсутствием или недостаточным количеством классической источниковой базы. При работе с устными ресурсами сложился некий стереотип, в рамках которого ортодоксально принято подчеркивать субъективность устных источников. Субъективность в данном случае  независимо от вида исследования, в котором используется источник, отождествляется с понятием «недостоверности».  

     На данный момент при изучении военных конфликтов как никогда актуальным стал вопрос места «маленького» человека в «большой» войне. Не случайно в беседе с писателем-фронтовиком Григорием Баклановым чешский историк и публицист Богуслав Шнайдер в ответ на вопрос – «Что еще не сказано о войне в вашей стране?» – получил исчерпывающий ответ: «То, чем была война для простого солдата» [1]. Современные историки очень часто ставят целью своей работы показать войну «из окопа». В связи с чем, за последние годы значительно возросло количество работ, затрагивающих такие темы, как:

• Особенности ментальности и поведенческих структур людей, оказавшихся в стрессовых условиях военного конфликта;
• Быт и образ жизни людей в условиях военных действий;
• Военный фольклор;
• Феномен индивидуальной и коллективной памяти и особенности отражения в нем пережитых военных потрясений.

На фоне актуализации вышеизложенных проблем устно-исторические изыскания приобретают особое значение.

      «Война сложна, темна и густа, как не проходимый лес. Ее чувствуют, но не всегда понимают ее участники. Ее понимают, но не чувствуют позднейшие исследователи»[2] - Илья Эренбург, 1943 год. В стремлении исследователя «ощутить» и «прочувствовать» войну устные источники, особенно личного характера, становятся не заменимым инструментом. Исключительные особенности устных ресурсов заключаются в возможности воссоздания разнообразных точек зрения, взгляда на тот или иной вопрос с нового ракурса, а также в возможности отследить и проанализировать эмоциональный окрас получаемой информации.

     Точка зрения о том, что исследованию можно доверять исключительно в тех случаях, когда были использованы свидетельства очевидцев, существовала вплоть до XVIII века, но говорить об общем превосходстве устных ресурсов на сегодняшний день не приходится, их ценность и востребованность напрямую зависит от проблематики и целей исследования. В работах касающихся семьи, ментальности, биографии и других, нельзя обойтись без устных источников. На фоне чего личные воспоминания становятся наиболее востребованным устным ресурсом.

     Устные источники неразрывно связаны с военной историей. «Устная история» как самостоятельное направление возникло после Второй мировой войны, данный термин ввел историк Алан Невинс, подразумевая под ним сбор и использование воспоминаний участников исторических событий.

     В связи с особенностями сбора и интерпретации устных источников сам термит «устная история» не раз подвергался обоснованной критике. Проблема заключается в существовании довольно условной грани между устной речью и записанным материалом. Такие известные исследователи, как Д. П. Урсу, несмотря на критическое отношение к неточности терминологии,  признавал что иным образом устные исторические ресурсы назвать не представляется возможным и полагал целесообразным использовать термин «устная история» для обозначения научного направления, подразумевая «особый вид исследований, с присущими ему не только источниками, но предметом и методами изучения»[3].