Введение в структурный анализ повествовательных текстов

Барт Р.

Введение в структурный анализ повествовательных текстов

Повествование как тип дискурса противостоит "прямому подражанию" (речам персонажей), описанию, рассуждению (прямой авторской речи). В классической риторике оно мало исследовалось - занимались главным образом техникой описания или рассуждения. Лишь в конце прошлого века начались попытки классифицировать типичные сюжетные ситуации (например, в драме), бродячие сюжеты-мифы и т.д. Первый радикальный шаг к исследованию повествования предприняли русские формалисты. В.Б. Шкловский, Б.М. Эйхенбаум, Б.В. Томашевский расщепили повествовательный текст на две инстанции - сюжет и фабулу. Фабула - реальная или вымышленная история, последовательность событий, которые излагаются в романе, рассказе или даже в драме (хотя драма, строго говоря, не повествовательный текст); сюжет - способ изложения фабулы в тексте. Томашевский разграничивал два понятия так: фабула - это то, что было в действительности, а сюжет - то, как узнал об этом читатель. Фабула и сюжет соотносятся как материал и прием, как анонимная, в принципе переходящая из текста в текст история и индивидуальная работа по ее рассказыванию. Сюжет деформирует фабулу, делает ее ощутимой. На практике формалисты довольно узко трактовали сюжет - главным образом как способ размещения элементов истории в последовательности реального повествования, когда событийный порядок фабулы не совпадает с порядком сюжета.

Как показал дальнейший ход научной мысли, динамическое соотношение двух повествовательных инстанций - идея очень емкая, она гораздо шире той непосредственной интерпретации, которую дали ей формалисты. "Как узнал читатель" включает в себя еще и большую или меньшую степень подробности сообщаемой информации, оценки событий, точки зрения, с которых они излагаются, и т.д. Все эти факторы хорошо видны в случаях, когда несколько текстов сочиняются "на один и тот же сюжет" (в терминах формалистов - на одну и ту же фабулу). Таковы, например, четыре евангелия - разные интерпретации одной и той же истории. В них нет нарушений порядка повествования, но одни события в них опускаются, другие добавляются, излагаются более или менее подробно, с разными деталями и смысловыми нюансами. К повествованию, таким образом, имеет отношение не только собственно событийная структура, но и такие элементы, которые, казалось бы, безразличны по отношению к повествованию (например, оценки).

В современной научной терминологии оппозиция "сюжета" и "фабулы" применяется не очень широко. Структурная лингвистика заменила их разграничением истории и дискурса (Э. Бенвенист), из которых первая более или менее соответствует "фабуле", но второй существенно шире "сюжета". Дискурс - это весь уровень речи, повествующей о событиях, в отличие от самих этих событий. Идею Бенвениста развили Р. Барт, Ц. Тодоров, Ж. Женетт, К. Бремон, рассматривая повествовательный текст как языковое явление с дополнительным, сверхфразовым уровнем организации - это и есть уровень истории.

В 60-е годы ("Введение в структурный анализ повествовательного текста" Р. Барта) такая концепция была распространена от одного устойчивого фольклорного жанра на все многообразие возможных повествовательных текстов. В такой ситуации функции уже не задаются закрытым списком и сочетаются в различном порядке; кроме того, в любом тексте выделяются элементы разной степени нарративной значимости: функции и индексы. Из функций складывается история ("фабула"), а из индексов - ее аранжировка (конкретизация персонажей, их характеров, мотивов, мыслей, обстановки и орудий действий и т.д.). Внутри функций выделяются основные и второстепенные - ядерные (кардинальные) функции и катализы (катализаторы), служащие прокладкой между главными функциями.