«Все начинается с точки» В.В. Кандинский

«Все начинается с точки»

В.В. Кандинский

Василий Васильевич Кандинский – удивительный художник: он занялся живописью в 30 лет, после обучения в Московском университете на юридическом факультете, имея опыт этнографических экспедиций и юридической практики; покинул Россию, не оценив проникновение социалистической идеологии в искусство, а через десять лет после этого – и национал-социалистскую Германию; написал огромное количество картин, а также стихи, книги и статьи; первым теоретически обосновал абстрактное изобразительное искусство; считал главной целью своего искусства духовно-нравственное спасение человечества и прочно вошел в историю.

Его обвиняли в стремлении «опрокинуть здание старого искусства», что было неприятно художнику. Он видел в своих работах «внутренне логический, внешне органический неизбежный дальнейший рост искусства»

«Живопись есть грохочущее столкновение различных миров, призванных... между собою создать новый мир, который зовется произведением».

В.В. Кандинский

Экспрессионизм – это очень эмоциональное направление в искусстве, провозгласившее главной целью не столько воспроизведение действительности, сколько выражение переживаний, порождаемых этой действительностью в авторе. Это течение возникло как болезненная реакция на уродства цивилизации начала XX века. И само определение художественного направления удивительно созвучно обстоятельствам, подтолкнувшим Василия Васильевича Кандинского бросить многообещающую карьеру юриста и приступить к занятиям основами живописи: три события навсегда изменили жизнь молодого Кандинского.

Первым потрясением стала картина «Стог сена» Клода Моне, которую он увидел на французской импрессионистской выставке в Москве. В своей книге «Ступени», рассказывая о событиях, повлиявших на всю его жизнь, художник пишет, что до этой выставки он был знаком только с реалистической живописью, внимательно изучал и даже копировал некоторые образы. «Мне казалось, что без каталога не догадаться, что это – стог сена. Эта неясность была мне неприятна: мне казалось, что художник не вправе писать так неясно. Смутно чувствовалось мне, что в этой картине нет предмета. С удивлением и смущением замечал я, однако, что картина эта волнует и покоряет, неизгладимо врезывается в память и вдруг неожиданно так и встанет перед глазами до мельчайших подробностей».

Вторым откровением стала оперная постановка Вагнера «Лоэнгрин» в Большом театре. Позже художник напишет в своей автобиографической книге «Ступени»: «Мысленно я видел все мои краски, они стояли у меня перед глазами. Бешеные, почти безумные линии рисовались передо мной». Кандинского поразило, что искусство обладает гораздо большей мощью, чем ему представлялось. Он испытал сильнейшее искушение самому погрузиться в творчество.

Третьим, решающим, событием стало научное открытие деления атома, которое Василий Кандинский воспринял как разрушение всего мира: «Оно отозвалось во мне подобно внезапному разрушению всего мира. Внезапно рухнули толстые своды. Все стало неверным, шатким и мягким. Я бы не удивился, если бы камень поднялся на воздух и растворился в нем. Наука казалась мне уничтоженной: ее главнейшая основа была только заблуждением, ошибкой ученых, не строивших уверенной рукой камень за камнем при ясном свете божественное здание, а в потемках, наудачу и наощупь искавших истину, в слепоте своей принимая один предмет за другой». Последняя преграда рухнула. Потеряв веру в науку и избрав полную неопределенность жизни художника, в 1896 году он отправился в Мюнхен, который стал для него вторым домом, и в следующем году поступил в частную школу словенского художника Антона Ашбе.

В художественной школе Кандинский прослыл «колористом», другие ученики