Заводной апельсин

Язык писателя Энтони Берджесса обращает на себя особое внимание, такой аспект как вымышленный язык «Надсат», в котором используется синтаксическая структура английского языка; при этом часть лексики заимствована из английского языка, а другая часть создана на основе русского языка [1].
Бёрджесс сделал акцент на лексическом уровне «надсата», сохранив грамматическую систему английского языка. На каждую страницу романа приходится около 12 неанглийских слов, преимущественно существительные [2].

Понимание надсата крайне затруднено для англоязычного читателя, не знакомого с русским языком, так как смысл заимствованных Бёрджессом слов в оригинале объясняется лишь изредка, через
указывание синонимов самим рассказчиком.

Более того, масштабное использование русскоязычных слов со-здавало определенные трудности при переводе «Заводного апельсина» на русский язык. Требовалось найти способ сохранить уникальность романа, подчеркнуть отличие надсата от языка, на котором в романе разговаривают «взрослые». Основная задача, стоявшаяперед переводчиками, состояла в том, чтобы для носителя русского языка в адаптированном тексте язык главных героев выглядел настолько же непривычно и незнакомо, насколько в оригинальном для англоязычного читателя. Авторы двух самых распространенных
переводов «Заводного апельсина» на русский язык — Владимир Бошняк и Евгений Синельщиков — по-разному подошли к решению этой проблемы.

Анализируя произведение на уровне целого текста мы исследуем такой актуализатор (прием выдвижения), как художественная деталь, с помощью чего мы раскрываем тему и идею произведения. Особым вниманием художественная деталь пользуется у авторов благодаря своей силе, способной побудить читателя к сотворчеству.

Таким образом, деталь – это важный элемент художественной системы текста, который актуализирует разные текстовые категории, поэтому писатели, воссоздавая художественную картину произведения, уделяют ей особое внимание.

Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Повествование в романе ведется от первого лица главного героя, Алекса (реализация категории антропоцентричности), что говорит о том, что проблемы, поднятые писателем в этом романе, не находят точной формулировки у него самого, поэтому автор уходит от их освещения путем повествования от лица Алекса, опыт которого весьма ограничен его личными впечатлениями. Поэтому внутренние механизмы поступков других героев произведения для Алекса недоступны. Таким образом, проблема оказывается поставленной, но не разрешенной. С другой стороны, повествование от первого лица в произведении придает изложению особую доверительность: Алекс, главный персонаж, впускает нас в свой внутренний мир.

На протяжении всего произведения описание внутреннего и духовного состояния Алекса сопровождается описанием классической музыки, которая в романе выполняет функцию имплицирующей детали.

Классическая музыка в романе – это ключ к духовной сущности главного героя: под звуки божественных мелодий Алекс представляет в своем воображении, как он расправляется со своими жертвами.

Музыка в произведении постоянно перекликается с внутренним состоянием главного персонажа, она помогает Алексу вступить в драку с Джоржиком и с Темом, чтобы отстоять свое первенство в их шайке. С другой стороны, любовь Алекса к божественной музыке характеризует его с положительной стороны, как человека незаурядного, и исподволь демонстрирует его культуру.

Невозможность Алекса после исправительного лечения слушать божественную музыку символично означает потерю его духовной сущности.