Джон Донн и Бродский: поэтика борокко

Введение

Каждое искусство ограничивается не только чувственными, духовными и порывами воображения, но и определёнными техническими составляющими позволяющими перевоплотить первые в то, что мы называем самим искусством. По-настоящему великий и большой художник, безусловно, должен владеть всеми аспектами данной сферы, к которой он себя приписывает,  потому что они являются определённым фундаментом той материальной основой, на которой строится и держится любое художественное произведение.

Как говорил один  из представленных ниже поэтов в данном исследовании: “Главное – это величие замысла.” Но даже самый великий замысел может не дойти до своего адресата, если его отправитель в должной степени и с должным трепетом не подойдёт  к каждой детали своего произведения. Только соединив воедино содержание и форму, в процессе создания чего-то великого, творец способен приоткрыть нам занавес, за которым кроется истина. Потому что всякое искусство есть процесс, а не сама цель. Отталкиваясь от данной мысли при изучении того или иного художественного произведения, погружаясь в его языковую структуру, систему его образов и взаимоотношений между отдельными частями, стоит обращать внимание на сам процесс его создания.

Говоря о поэзии, как о высшей форме языка и литературы, и о поэте, стоит сказать, что их союз носит довольно отстранённый характер. Потому что поэт всегда испытывает потребность находиться от объекта своих переживаний на расстоянии. Только поставив свой письменный стол на “отшиб”, найдя, что называется “пятый угол” в комнате, озирая не то, что находится вокруг, но расстояние, дистанцию он способен творить. Ставя главной своей задачей преодоление этого самого расстояния, тем самым отдаляясь всё дальше.

Истинно поэтическое произведение всегда имеет определенный адрес, всегда обращено к действительному или воображаемому собеседнику. Главной задачей поэта является не убеждение, но побуждение. Путём передачи своих мыслей, чувств, своего опыта автор даёт нам почву для собственных размышлений и переживаний, увеличивая тем самым количество вариантов нашего существования. Вооружившись чьей-то мыслью, можно по праву считать её своей, ибо всегда есть возможность её переосмыслить.  Если поэт хорошо знает, что ему нужно сказать, если он сам глубоко пережил то, что его волнует, тогда речь его становится доходчивой и убедительной. Но облекать свои мысли в нужную форму будет не совсем точным по отношению к поэтическому искусству. Поэзия – это, скорее порыв чувственный, нежели обострение нейронов головного мозга. Поэтому правильнее будет описать данный процесс создания поэтического произведения, как придание духовному, чувственному формы мозга.

Перед многими исследователями-литературоведами, включая и зарубежных, всё чаще и острее встаёт вопрос: почему русская поэтическая традиция, представленная нам в XIX веке поэтами “Пушкинской поры” и в начале XX  века взятая на перо Буниным, Мандельштамом, Пастернаком, была словно отброшена поэзией Иосифа Бродского? Одним из самых очевидных и наиболее точных ответов на данный вопрос будет,  конечно же, влияние английской метафизической школы поэзии и конкретного его представителя в лице Джона Донна

Поэзия Джона Донна и Иосифа Бродского является совершенно новаторским и ярчайшим явлением в литературном контексте своего хронологического периода, в последствие оказавшем влияние на мировую литературу в целом. Колоссально большое внимание к творчеству данных поэтов прослеживается  через многочисленные научные (литературоведческие) исследования, диссертационные работы, ещё более многочисленные документальные фильмы и мемуары. В последнее время, не малый интерес у исследователей данных представителей изящной словесности  вызывает их поэтическая взаимодополняемость и текстологическая близость в тех или иных произведениях. Это, прежде всего, обусловлено нетрадиционными взглядами на творчество, на общий культурный процесс, в хронологических рамках своих эпох как И.А. Бродского, так и Дж. Донна. Первый, принимал традицию и определённые постулаты в довольно широком смысле. В поэзии И.А. Бродского прослеживаются черты русской, английской, испанской, польской, чешской, литовской поэзии. В большей степени его можно называть “Имперским поэтом”.