К вопросу об истории русского оперного театра конца XIX — начала XX вв

Рубежное время в России было весьма интересным как с точки зрения происходивших тогда исторических перемен, так и в смысле качественных изменений в сфере искусства, в том числе музыки. Как отмечает известный советский музыковед-историк, д-р искусствоведения Ю. В. Келдыш, «конец XIX и начало XX столетия были для русской музыки одновременно периодом плодотворного подведения итогов большой исторической эпохи и выдвижения новых задач, неразрывно связанных со всем ходом общественной и культурной жизни» [9, с. 271]. Период конца XIX — начала XX вв. породил и новые духовные запросы. Профессор ГИТИСа, д-р искусствоведения В. Н. Дмитриевский представляет духовные потребности человека рубежного времени следующим образом: «В обществе рубежа XIX–XX веков рождался новый тип российского человека. Он ценит свободу, независимость, суверенитет личности. Осознание этих духовных посылов становится актуальным и важным для мировоззрения художника. В “картине мира“ “частного человека” складывается романтический образ героя времени, преобразователя жизни, носителя передовых демократических идей» [7, с. 14]. Он отмечает, что «в массовом сознании начала 1900-х годов “картина мира“ формировалась исторично, в тесной сопряженности прошлого и настоящего с представлениями о будущем, связанными между собой глубинной культурно-исторической преемственностью, взаимовлиянием литературно-художественных видов и жанров. В театре эта сопряженность воплощалась с предельной очевидностью: наследие классиков оживало в восприятии публики в осязаемых конкретных образах, в богатой зрелищности режиссерских, актерских, музыкально-сценографических прочтений» [7, с. 16]. В. Н. Дмитриевский подчеркивает, что «реформаторское начало в искусстве на рубеже веков зарождалось в Москве и затем проникало в Петербург, давая поддержку росткам художественных направлений» [7, с. 81]. Это было важно еще и потому, что «столичный музыкальный театр хранил в себе все признаки театра придворного, в котором судьба сценического искусства почти целиком зависела от вкусов и пристрастий императора и его окружения» [7, с. 95]. В. Н. Дмитриевский поднимает вопрос о популяризации культуры на рубеже XIX–XX вв. «В атмосфере бурного экономического развития конца XIX — начала XX вв., — констатирует Дмитриевский, — отечественная культура перестает быть привилегией аристократических слоев и богатых предпринимателей. Культура и искусство в разных формах и проявлениях энергично входят в городские предместья, становятся непременной принадлежностью повседневного быта» [7, с. 13]. Как пишет д-р искусствоведения М. В. Москалюк (Красноярский государственный художественный институт), интенсивность развития отечественной культуры XIX — начала XX века «позволила достаточно небольшому по временным параметрам этапу (1890–1910-е годы) стать одним из самых ярких, насыщенных и вполне самостоятельных периодов истории русского искусства» [11, с. 5]. В рубежный период «критическое отношение искусства к действительности, столь характерное для русского демократического реализма, не исчезает, но кардинально трансформируется» [11, с. 21]. Если раньше искусство было отображающим, жизнеподобным, то теперь оно «стремится преобразовывать жизнь и само стать жизнью» [11, с. 21]. Для данного периода «характерное явление — использование одним из искусств выразительных средств другого. Одна из идей конца XIX века — единство и взаимодействие всех видов и сфер духовной культуры. Андрей Белый пишет о музыкальных корнях всех искусств, А. Н. Скрябин стремится передать созерцание “света в звуке”, М. К. Чюрленис сочиняет “музыкальную живопись”» [11, с. 22]. В конце XIX — начале XX вв. русское оперное искусство достигает расцвета. К тому времени факт существования русской национальной музыкальной школы был общепризнан не только в самой России, но и за рубежом. Приобрела мировую известность музыка