Социальное служение Григория Паламы

Социальное служение Григория Паламы

Около 1325 г. турецкие набеги заставили многих исихастов, живших вне больших укрепленных монастырей, покинуть Афон. В их числе был Григорий Синаит и его ученики, в частности, Исидор и Каллист, будущие патриархи, которые жили в ските Магула, расположенном недалеко от Глоссии с северо-западной стороны. Палама тоже покинул Святую Гору в сопровождении одиннадцати своих друзей, и обе группы исихастов встретились в Фессалонике. У них возникла общая мысль направиться на Восток, к Иерусалиму и Синаю. Только Григорий Синаит и Каллист вместе с еще одним монахом последовали этому плану, но добрались лишь до Константинополя. Палама и Исидор остались в Фессалонике64.

Во время пребывания в городе, в котором Григорий будет впоследствии епископом, обозначилось новое его служение миру – на миссионерском поприще. Вместе со своими друзьями, он входили в кружок монахов и мирян, в частности, дам из светского общества Фессалоники, которые интересовались вопросами духовной жизни. Главой этого кружка был Исидор, хотя он еще и не принял постриг. Исидор провел в Фессалонике почти десять лет, проповедуя многочисленным ученикам отречение от мира аскетизм, монашеские добродетели и суровую строгость нравов65. Филофей Коккин особо подчеркивает его проповеди. На первый взгляд, кажется удивительным, что молодой мирянин проповедует таким образом, но Филофей объясняет, что Исидор получил специальное наставление от своего духовного отца, Григория Синаита оставаться в миру и служить примером для живущих в нем. Палама, разделявший с ним «дерзкий юношеский энтузиазм» монашеского миссионерства в миру, принял здесь по настоянию своих друзей в 1326 г. священство в возрасте 30 лет, когда в Византии обычно рукополагали во иерейство66. В миссионерском служении проявляется характерная черта, присущая исихазму XIII-XIV вв. Монашество понимается как пророческое служение в мире и ради мира, а не только как средство личного спасения. Известно, что исихастский кружок Фессалоники простирал свое влияние на интеллектуальную элиту великого города67.

Вскоре Григорий Палама снова удалился в пустынь на горе близ города Веррии, предаваясь суровой аскезе и выходя из затвора лишь в субботу и воскресенье, чтобы участвовать в литургии и беседовать с братьями-пустынниками. Так он являл образ жизни и социального служения, рекомендуемый преданием исихазма с самого его зарождения68, представлявший собой середину между общежитием и пустынничеством и способствующий, таким образом, гармоничному развитию духовной жизни, объединяя преимущества обеих форм.

Филофей Коккин сообщает также об одном происшествии, представляющем интерес для истории исихастского движения в XIV в. Некий монах Иов, живший недалеко от пустыни и друг Григория Паламы, утверждал в споре с последним, что только монахи могут предаваться непрестанной молитве. Григорий, напротив, говорил, что все христиане без изъятия получили заповедь непрестанно молиться (1 Фес. 5,17). Иов был в конце концов убежден явлением ангела, подтвердившего учение Григория69. Рассказывая об этом эпизоде, Филофей, несомненно, стремился подчеркнуть важную черту исихазма того времени – его открытость духовным нуждам всей Церкви и всего византийского общества. Григорий и его ученики не претендовали на распространение эзотерического метода аскетики, предназначенного для немногих избранных, которые, таким образом, отличаются от остальной массы верующих, а просто хотели отстоять подлинную близость, в которой Бог и все христиане находятся благодаря Воплощению. Все учение Григория Паламы и будет систематической концептуализацией этого основополагающего момента.

Около 1331 г., пробыв в пустыни пять лет, Григорий Палама из-за сербских набегов возвращается на Афон, поселившись в исихастерии (скиту) св. Саввы близ с лавры св. Афанасия. Афон в те годы уже переживал весну исихастского обновления под влиянием прибывшего с Крита после долгих скитаний по восточному Средиземноморью Григория Синаита. В афонских пустынях и келиях умножалось число его учеников и последователей, которых он обучал древнему и почти забытому искусству «умного делания». Григорий Синаит не принимал участия в разразившихся при его жизни спорах об исихии, тихо распространял свой способ подвижничества на Афоне и в Южной Болгарии, писал для учеников короткие, но многочисленные афористического типа «главы». Личность Григория Синаита – это главная фигура на первой стадии превращения исихазма в социально-философское движение.