История зарубежной литературы. Софокл

Своим произведением Софокл хотел показать противоречия между божественными законами и законами человека. В произведении неписанные божественные законы Софокл ставит превыше всего.

В «Антигоне» песни хора не отрываются от хода действия. В первом стасиме прославляется сила и изобретательность человеческого разума, но уже в конце стасима хор предостерегает, что сила разума влечет человека как к добру, так и к злу, поэтому следует придерживаться традиционным законам этики. Именно эта песня хора наилучше показывает нам всё мировоззрение Софокла. Она представляет собой что-то похожее на авторский комментарий, который разъясняет нам позицию автора в вопросе противоречия божественного закона и закона человека.

Хор отмечает аграрные и скотоводческие умения человека. Ему под силу сохранять себя от воздействий природных стихий, бороться с болезнями. То, что человек овладел словом и его мысли быстрее ветра, что обустраивает города, из той же серии чудесного. Но ведь с помощью речи можно и солгать, и не всем в данном городе живется привольно. Эту мысль можно проследить у строф №371-379:

«...Хитрость его и во сне не приснится;

Это искусство толкает его

То к благим, то к позорным деяниям.

Если почтит он законы страны.

Если в суде будут его решенья

Правыми, как он богами клялся. -

Неколебим его город; но если

Путь его гнусен - ни в сердце мое.

Ни к очагу он допущен не будет…»

Именно в этом кусочке текста прячется проблема всей «Антигоны». Эти размышления Хора внушают прекраснодушную картинку, и звучание всей трагедии следует признать глубоко драматичным. Иначе говоря, анализируя "Антигону", следует опровергнуть приписываемую ей статичность. Надо отбросить ту умилительную картинность, посредством которой, в сущности, переиначиваются завещанные нам великим Софоклом истины. Ведь кощунственно скрываться за “похвальной” интонацией при одном только упоминании его имени, а в то же время вместо острых конфликтов, ведущих к подлинным прозрениям, подсовывать безоблачные картинки. Полноценное восприятие трагедии возможно, если успеем отбросить всевозможных догматических представлений.