«Враг внутренний» – «враг внешний». Образы революции 1917 г. в русской сатирической журналистике

Обухов Леонид Михайлович. ИБ ОТЗИ 1 курс  

Реферирование статьи : Татьяна Филиппова: «Враг внутренний» – «враг внешний». Образы революции 1917 г. в русской сатирической журналистике // Российская история.--2015.--№6.--с.90-98

        Статья посвящена анализу различных сатирических журналов 1917 года.

Патриотические отклики на борьбу с «врагом внутренним» в этих журналах сочетались с критическим осмыслением проблем России, проявившихся в условиях жесточайшего кризиса. Также примечательно, что все эти издания придерживались либеральной направленности. Позиция журналов отражала как остроту политической озабоченности, столь свойственной русскому складу ума и души (особенно в эпохи кризисов), так и перепады настроений, вполне объяснимые в обстановке военного и революционного времени.

        Основными источниками статьи стали сами сатирические журналы того времени («Стрекоза», «Новый Сатирикон», «Шут», «Будильник», «Бич», «Пугач», «Кривое зеркало» и др.), которые в контексте данной статьи несомненно можно считать первоисточниками, а также исследования других историков в области сатирической литературы XX века, что является уже вторичными источниками.

        Автор  отмечает, что в 1916 г. в журнальных номерах всё чаще появлялись белые страницы или «белые пятна» – свидетельства бдительности цензоров, но в период между февралём и октябрём 1917 г. имел место настоящий взрыв свободы журналистского самовыражения. Согласно принятому 27 апреля Закону о печати, издания любых политических направлений могли публиковаться беспрепятственно. Сразу же появилось множество ярких сатирических журналов, одним из главных «героев» которых стал враг революции. Его образ стремительно менялся в зависимости от очередного эта- па борьбы внутри страны и на полях сражений. Новые кумиры возвышались и падали, новые страхи подпитывали старые фобии, ожесточали души, будоражили умы – пока в начале 1918 г. жёсткий курс большевиков не привёл к исчезновению русской либеральной сатирической журналистики  

        Для изданий 1917 г., по мнению автора, было характерно неприятие двух «внутренних крайностей», ответственных, по мнению журналистов, за бедствия, сопоставимые по масштабу с мировой войной. Одну из них представляли русские революционеры (прежде всего анархисты, большевики), другую – царизм в лице Николая II, «прогермански настроенной императрицы» и их окружения. Представители прежней власти служили тогда одной из главных мишеней юмористов. Воплощением же зла считали «германца», утратившего национальные, политические и прочие свойства. Его изображали как воплощение злого рока, торжествующего при помощи внутренних врагов России и попустительстве самого русского общества, «заболтавшего» проблемы страны, заболевшей экстремизмом.

        Во «внутреннем предательстве» в сатирической печати рассматриваемого времени обвиняли не только тех, кто был близок к Дому Романовых. «Мартовские надежды на справедливость, свободу, закон и способность Временного правительства эффективно бороться с революционным радикализмом вскоре сменились тревожным упованием на твёрдую руку, способную навести порядок и на фронтах, и в тылу.» Летом всё сильнее ощущалось разочарование в А.Ф. Керенском, которому не удалось стать «русским Бонапартом». Журналисты, как и большинство либералов, снова почувствовали себя заложниками в противоборстве внутренних и внешних врагов. Характерно, что сатирики изображали их действующими рука об руку. Причём образ «внутреннего врага», ранее монолитный, распался теперь на «старую власть», устраивающую провокации против «новой», и «власть анархии» – революционных радикалов, которые намеренно сеют беспорядки, устраивают грабежи и разбои. Так, на одной из карикатур Вильгельм II строго науськивал двух бойцовых собак с надписями «провокация» и «анархия». Подпись поясняла: «Псы, выдрессированные кайзером и выпущенные в Россию. (Успели натворить уже не мало пакостей)» .