Княжна Тараканова

Княжна Тараканова

 Об этой женщине известны только дата и место её смерти, а также описание внешности, оставленное Алексеем Орловым: «Росту небольшого, тела очень сухого, лицом ни бела, ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом тёмно-карие, косы и брови тёмно-русые, а на лице есть и веснушки». Наша героиня представлялась под разными именами: госпожа Франк, Шелль, Али Эмете, княжна Волдомир, принцесса Азовская, и наконец, Елизавета. В официальных документах ее именовали «известной женщиной». Ее фамилию присвоил самозванке французский дипломат Жан Анри Кастера в своей книге «Жизнь Екатерины II, императрицы российской»18 века, сама она ее никогда не употребляла. Не ясно относительно ее национальности. По предположению маркиза Томмазо д’Античи, встречавшегося с ней в Риме, она была немкой. Английский посланник при петербургском дворе уже после поимки и заключения самозванки в Петропавловскую крепость объявил Екатерине, будто она дочь пражского трактирщика (неизвестно, откуда он взял эти сведения), Джон Дик, английский же посланник в Ливорно, содействовавший Орлову в задержании «княжны», считал, что она была дочерью нюрнбергского булочник. Историк Дьяков, исходя из того, что её переписка с немецким графом Лимбургом велась на французском языке, считает самозванку француженкой, а анализируя бумаги из архива «княжны», приходит к выводу, что она не была знакома со славянскими языками[Неизвестен точный возраст. На следствии она говорила, что родилась в 1752, по другим данным 1745, следовательно, на момент следствия ей было от 20 до 30.

На следствии князю Голицыну она сказала, что родилась в Голштинии, в г. Киле, была крещена по православному обряду и тайно доставлена в Москву. После воцарения Петра 3 ее отправили в глухую деревню на окраине империи к одинокой старушке и держали там в строгости, сказав, что такова императорская воля. Голицын говорил: История ее жизни наполнена несбыточными делами и больше походит на басни, но она от них не отказывается. Она не знала ни родного русского, ни польского, зато без акцента изъяснялась на немецком и писала только по-французски.

Скиталась по России, Турции и Персии. Из глухой деревни с помощью няньки бежала в Багдад, а оттуда в Исфанах, столицу Ирана вместе с таинственным покровителем. Затем в 1769 из Персии через Астрахань, Петербург и Ригу отправилась в прусский Кенигсберг с покровителем «персидским князем Гали». В эту фантастическую историю в Тайной канцелярии никто не верил, никаких следов князя Гали даже не искали.

Нельзя отрицать существование у Елизаветы и Разумовского детей. Об этом имеются многочисленные свидетельства. Указывал граф Дмитриев- Мамонов своих заметках, А. С. Пушкин после разговора с княгиней Загряжской «была дочь Будакова Прасковья Григорьевна, вышедшая замуж за барона Строганова», сам император Николай 1 рассказывал Пушкину, что у Елизаветы был сын, умерший ребенком и постригшаяся в монастыре дочь. Но какое отношение к этому имеет Тараканова? Трудно представить, чтобы они сдали ее на руки иностранцам, отлучим от родного языка и православной веры, позволив скитаться.

О местах пребывания и образе жизни до 1770 нет точных известий. Примерно в 1770 она находилась в Берлине под именем девицы Франк, потом оказалась в Генте под именем Шелль. Она покорила сердце и обанкротила купца ван Турса. Далее спасаясь от кредиторов она уехала в Париж под именем Али Эмете она же принцесса Вольдомир. Ее друзьями стали маркиз де Марин и литовский гетман Огинский, который проиграл Станиславу Понятовскому в борьбе за польский престол. Он воспылал любовью к «принцессе» и стал ее главным денежным мешком. Под конец года она переселилсь в Франкфурт на Майне, а бедняга ван Турс угодил в тюрьму. Тут у нее появились новые спонсоры – граф Филипп Фердинанд и Рошфор де Валькур, оба были влюблены в нее и обмануты. Именно в этот период ее жизни она позиционировала себя как претендентка на российский престол.