Постчеловек

Сегодня никого не ошеломляет то, что новые районы многих городов современного мира неотличимы друг от друга, сложные геометрические формы гигантских зданий создают впечатление человеческих ульев с миллионами одинаковых клеток. На улицах мировых столиц туристы со всего мира ничем не отличаются друг от друга ни по внешнему виду, ни по поведению. Их можно различить только по языку, но, видимо, эта разница скоро исчезнет, существует тория, что английский станет языком всей планеты.

Муравейник, как прототип рационально построенного человеческого общества, наиболее соответствует принципу технологического общества, в котором люди, подобно муравьям, действуют по определенной программе. Муравьи по программе, установленной генетикой, человек по программе, установленной обществом. Термин постгуманизм возник в контексте литературной критики в 70-х годах XX века, хотя он был закреплен в области исследований в 90-х годах. Общество, которое ставит своей главной целью экономическое развитие, нуждается в новом безликом человеческом архетипе, функциональной части экономической машины. И первой страной, которая открыто провозгласила эту идею нового времени, идею машинного общества, была Советская Россия, которая в своей пропаганде, литературе и искусстве утверждала, что люди должны стать «винтиками» материального прогресса «винтики» промышленного производства. Этот высший тип человека, новосоветский писатель 20-х годов Андрей Платонов, ненавидевший советскую власть, представил паровоз как символ индустриализации. С самого начала постгуманизм характеризовался особым акцентом на технологии и стремлением выйти за рамки гуманизма в решении вопроса о том, что значит быть человеком в современном мире.[1]

Сегодня эта идея не обсуждается, она реализуется на практике, но несколько десятилетий назад она вызвала сопротивление. Стэнли Кубрик, который снял фильм «Механический апельсин» в 1960-х годах, писал: «Постиндустриальное общество поставит человека в условия, в которых он теряет все сладкие соки самой природы и становится механизмом».

К концу двадцатого века американская научная фантастика, экстраполируя сегодняшние тенденции в будущее, больше не видела ничего трагического в превращении человека в машину, скорее, человек-машина стала более привлекательной, чем обычные люди. Человек не идеален, машина идеальна. Современные автомобили с их идеальными пропорциями подчеркивают недостатки человеческого тела, рядом с возможностями компьютера человеческий интеллект кажется беспомощным.

Благодаря многолетним тренировкам, технике лепки тела, вы можете создать спортивную фигуру, как у «Терминатора», но у человеческого тела есть пределы, у робота нет таких ограничений. Вы можете развить мощный интеллект, но он все равно будет меньше интеллекта компьютера. Чемпион мира по шахматам Каспаров проиграл партию в шахматы против компьютера. Недаром в легендах современной массовой культуры, в фильмах 1980-х годов наполовину человек наполовину машина предстает как улучшенный пример обычного человека, его возможности ограничены, а возможности человеческого робота безграничны.

В критической теории постчеловек - это существо, которое представляет или пытается переосмыслить человека. Это предмет постчеловеческой критики, который критически ставит под сомнение гуманизм, отрасль гуманистической философии, которая утверждает, что человеческая природа универсальна, из которой возникает человек; человеческая природа автономна, рациональна, способна на свободную волю и объединена в себе как вершина существования. Таким образом, постчеловеческая позиция признает несовершенство и отсутствие единства в себе и понимает мир через перспективу, пытаясь поддерживать интеллектуальную дисциплину и преданность объективным наблюдениям. Ключом к этой постчеловеческой практике