Вощев – человек, который ищет жизнь, как истину

Вощев – человек, который ищет жизнь, как истину.

В противовес существующим и активно использующимся планам пятилеткам, Вощев, решив создать свой план, размышляет над «планом жизни», так как, по его мнению, только такой сможет задеть и растрогать уставшего от самого существования человека. Закон платоновского языка – наделять такие понятия огромным спектром значений, всегда учитывать смысловые оттенки слов, в данном случае прежде всего слова «жизнь». «План жизни» должен был не только  охватывать все этапы пути человека, но и указывать на ее цель и смысл, давать человеку всю ее полноту, показать настоящее счастье, а всякая потеря интереса должна была приводить к смерти. Вощев «захотел открыть всеобщий, долгий смысл жизни». Автор долгими размышлениями приводит героя к «истине», указанию на саму суть бытия и жизненной силы, заставляя Вощева чувствовать «сомнение в своей жизни и слабость тела без истины». Так одна из трактовок этой «истины» становится одновременно одним из возможных решений «всеобщего, долгого смысла жизни»: «он не мог долго ступать по дороге и сел на край канавы, не зная точного устройства всего мира и того, куда надо стремиться»

Всего на свете много, а если снять со всех ложь, то все будут похожи- как будто существование всегда однажды

В творчестве Платонова этот бытийный закон действует на всех уровнях человека, однако мир его будто перегружен и перенасыщен строгостью реальности, наполнен до краев и вытекает из самой человеческой природы, превращаясь в абсурд. Несмотря на то что закону подчиняются и истощенные жизнью герои, и сам писатель, самое бытье находится почти над пропастью, держится за непоколебимый закон жизни и в то же время, в противовес, не имеет никакой устойчивости. И именно из масштабной трагедии, эмоционального тупика, из которого весь созданный Платоновым мир пытается выкарабкаться, герои восходят к высшему, возможно, обретают баланс и гармонию. Недаром говорят, что только в состоянии боли, отчаяния, молчаливой скорби открывается истинный путь, закон. Самое существование платоновских образов обретает сокровенный смысл, только выходя за пределы устоев и принятых норм. Жестокость фона картин писателя заставляет задуматься, а именно над тем, что в такой «грязи» на людях нет никакой одежды, нет укрывающей лжи, все существуют однажды.

Платонов использует постоянный прием – объединять в одном трагическое и комическое. Он наделяет саму смерть рутинностью, допуская и шутки от очевидцев, и абсурдную констатацию факта. «Умер и умер» для современного читателя должно вызывать тревогу, смутить и насторожить, тогда как для платоновского дна «рутина есть рутина». Его герои проживают от смерти до смерти.