Юридическая техника в структуре теории государства и права

Юридическая техника в структуре теории государства и права

         Актуальность выбранной темы связана с тем, что вопрос о том является ли юридическая техника самостоятельной наукой, в настоящее время решен не однозначно. Некоторые ученые рассматривают ее как уже сложившуюся юридическую науку, относящуюся к группе прикладных^[1]. Другие специалисты считают констатацию подобного статуса юридической техники преждевременной, указывая, что на данный момент правильнее говорить о юридической технике не как о самостоятельной отрасли знания, а как об относительно обособленном прикладном разделе общей теории права^[2]. Однако прежде чем говорить, о юридической технике необходимо отметить  и то, что уже много лет ведутся оживленные дискуссии по поводу единства самой теории государства и права. Некоторые  ученые, специализирующиеся в основном в области конституционного права, считают, что фактически теория государства и права объединяет две самостоятельные науки: теорию государства и теорию права, которые необходимо изучать в отдельности^[3].

        Это утверждение аргументируется и тем, что в западноевропейской науке этот процесс деления теории государства и теории права уже давно завершился.  Думается что, правы те специалисты, которые доказывают, что государство и право являются «близкими и взаимосвязанными явлениями»^[4]. Это объясняется тем, что при наличии двух объектов – права и государства ее предмет един: основные существенные свойства права и государства^[5]. Но даже если и произойдет деление между общей теорией государства и общей теорией права, проблема методологического «статуса» юридической техники никак не будет решена.

        Решение отсутствует и в трудах классика правовой мысли Р. Иеринга. Выдающийся немецкий ученый 100 лет назад посвятил этой проблематике самостоятельное исследование, назвав его «Юридическая техника». Однако речь в книге все же шла только о способах создания законов, т. е. о законодательной технике^[6]. Ученый так же не ставил перед собой вопрос о конкретной принадлежности юридической техники как системы знаний. Он считал юридическую технику способом реализации теории права в деятельности юриста. Это объясняется тем, что теория права того времени была недостаточно развита и в связи с этим Р. Иеринг не выделял юридическую технику как самостоятельную часть юридической науки. Между тем, как нам представляется, если бы даже автор раскрыл технику создания  права в целом (прецедента, подзаконных актов, правоприменительных актов), ситуация была бы такая  же.

          В советской юридической науке  довольно таки однозначно высказывался о принадлежности юридической техники известный правовед С. С. Алексеев. По его мнению, юридическая техника в широком смысле входит в предмет теории права^[7]. В состав юридической техники автор включал технику расследования преступлений,  технику ведения юридических дел, составления процессуальных документов, т. е. правоприменительную технику,  в том числе правила разработки нормативно-правовых актов, т.е технику законодательную ^[8].

      Мнение С.С Алексеева воспринято не единодушно.  В учебной литературе  существуют и иные точки зрения, в частности по этому поводу противоречивое суждение высказал В. М. Сырых.  По его мнению юридическая техника является самостоятельной наукой, которая имеет прикладной характер.  Задача юридической техники познание эмпирических закономерностей и внедрение теоретических знаний в практическую сферу, иначе — выработка путей их реализации, тогда как предметом теории права, является выработка общих закономерностей, касающихся государственно-правовых явлений^[9]. По мнению В. М. Сырых, место юридической техники  в ряду таких прикладных наук, как судебная статистика, криминология, криминалистика.